Убийство церемониймейстера

В Яковлевке агенты никого не нашли. Огромный доходный дом с сотнями квартир выходил сразу на три улицы. Полуподвал населяла темная публика, тяготеющая к притонам Сенной площади. Ваську Питенбрюха в сыскной знали хорошо. Он был известный блатер-каин, но с поличным взять его не удавалось. Васька держал легальную кассу ссуд, а по закону ломбард нельзя привлечь за скупку краденого. Теперь ловкий барыга исчез и даже успел забрать из кассы все ценные заклады. Телефоном, что ли, они общаются со Снулым? Как он сумел так быстро узнать про опасность и сбежать?

Внизу, в морге Казанской части, лежали два трупа. Ни один из них не удалось идентифицировать с ходу. Жмуриков обмерили и теперь проверяли по картотеке антропометрического бюро. Бертильонаж – вещь трудоемкая; может быть, к вечеру что-то выяснят…

Вощинин поблагодарил Лыкова за помощь и даже проводил до приемной. Алексей заехал домой, успокоил жену и сменил брюки – те при падении порвались на самых неприличных местах. В восемь утра с тростью Благово он зашел в кабинет директора департамента.

– Что у вас с ногой? – сразу вскинулся Дурново.

– Споткнулся в темноте… об покойника. Вывих.

– Как все прошло? Судя по вашей ноге, не совсем безоблачно?

– Да. Нас обстреляли картечью. А когда я ранил одного в ногу, его тут же добили свои. И уплыли на лодке.

– Свои добили? – поразился Дурново. – Однако! Я такого не припомню!

– Я тоже, Петр Николаевич. Этот Снулый и думает быстро, и жалости не имеет.

– Одним словом, операцию вы с Шереметевским провалили, – сухо констатировал тайный советник.

– Провалили, – согласился Лыков. – Я предлагал привлечь речную полицию, но Вощинин отказал. У них с Власенко[12] взаимная распря. Вот и упустили. А ребята там серьезные…

– Ну и черт с ними! В конце концов, до нас это не относится. Больше Вощинину по этому делу не помогайте.

– Слушаюсь.

– Через час сюда придут Плеве и Шебеко. Доложите о своем последнем открытии. Дальше тянуть нельзя, надо принимать решение.

Плеве, бывший директор департамента, теперь был товарищем министра внутренних дел. Вячеслав Константинович тащил весь воз текучки, оставив министру, «большому» Дурново[13], лишь представительские вопросы. Иван Николаевич, человек добрый, но поверхностный, с удовольствием всю текучку и отдал. Николай Игнатьевич Шебеко, генерал-лейтенант и второй товарищ министра, командовал Отдельным корпусом жандармов и одновременно заведовал полицией. Таким образом, он был непосредственным начальником «маленького» Дурново и Лыкова.

Особенную часть, которой сейчас управлял Лыков, создали полгода назад на временных основаниях. Само ее наличие нигде не афишировалось. Назначением части было «расследование дел, имеющих повышенную общественную важность», как формулировал приказ по департаменту. Это тоже являлось маскировкой. На самом деле Особенная часть занималась уголовными преступлениями, в которых были замешаны крупные сановники, придворные и люди из высшего света. В случаях со знатными особами огласка крайне нежелательна. Лыков по званию камер-юнкера и по знакомствам жены входил в круг избранных и потому оказался удобной кандидатурой. Чиновники Департамента полиции непосредственно уголовным сыском не занимались, навыков и опыта не имели. А сыскная полиция градоначальства, располагая кадрами, не допускалась к щепетильным делам – на самом верху ей не доверяли. Лыков, опытный сыщик и ученик самого Благово, подошел идеально. Свой человек и на Офицерской, и на Дворцовой площади, он одинаково беспрепятственно ходил и по Зимнему дворцу, и по «Вяземской лавре». Когда понадобилось согласовать назначение, Алексея вспомнил и утвердил лично государь.

Первым делом части стал поиск ордена Белого Орла. Дорогую вещь украли из номера генерал-лейтенанта князя Шаховского-Глебова-Стрешнева. Старый саврас приехал из Москвы и остановился в гостинице «Караванная». И в первый же день привел к себе с улицы, как он сказал, гадалку. А когда та ушла, обнаружилась пропажа. «Гадалке» едва стукнуло четырнадцать лет, и она оказалась проституткой из печально знаменитого дома Дероберти. Лыков за сорок восемь часов отыскал орден у евреев-ростовщиков на Александровском рынке. В департаменте трехфамильному князю вернули цацку и передали наказ министра: возвращаться в Москву и сидеть там тихо. А то есть статья за совращение несовершеннолетних…

Потом были дела покрупнее. В мошенничестве с нефтеносными участками в Баку оказался замешан товарищ министра государственных имуществ. На закупках для армейских нужд сукна наживался член Совета военного министерства. А в Управлении Собственными Его Императорского Величества библиотеками и арсеналами завелись книжные воры.