Убийство у синего моря

– О боже, теперь я поняла. В смысле, про эту подвеску. На твоем месте я бы спустила ее в унитаз.

Адам рассмеялся.

– Пожалуй, так и надо было сделать. Но она стоила мне ни много ни мало несколько тысяч крон. Ты ведь знаешь, в полиции не очень-то высокие зарплаты, поэтому я собирался отнести ее в ломбард и выручить за нее немного денег. А деньги, как ты понимаешь, всегда можно потратить на что-нибудь другое.

– На что, например?

– Например, на путешествие. С какой-нибудь… клевой девчонкой.

Я снова краснею. Томаты черри в изобилии – только сегодня и по специальной цене!

– Вот как? С клевой девчонкой, говоришь?

– Ага.

Он гладит мою руку.

– Поэтому обещай, если что-нибудь еще придет тебе в голову – сразу выкладывай мне.

Я награждаю его толчком в бок, и он смеется. Испытанное мной облегчение не сравнимо ни с чем. Почему я не спросила его сразу, как только увидела подвеску? Почему я такая боязливая?

– Так что теперь ты знаешь все об этой подвеске, – подытоживает Адам. – И просто, чтоб ты имела в виду, я хочу продолжить наши отношения. Мне кажется, между нами что-то есть. Что-то особенное. Просто ты должна дать мне время. Это… не так-то просто для меня. У меня могут быть небольшие сложности с этим.

– С чем «с этим»?

– С тем, чтобы впустить кого-то в свою жизнь. Мне и самому это не по душе, я не хочу быть таким, но ничего не могу с собой поделать. Когда-нибудь я расскажу тебе об этом. Почему я такой, какой есть.

Я киваю. И он целует меня своими горячими губами.

– Но ты все же славно потрудилась, чтобы завлечь меня сюда, – добавляет он следом.

Я фыркаю.

– Сорри.

– И все же вы должны поумерить свой детективный пыл.

– Не будь таким самоуверенным.

– В смысле?

– Мы кое-что нашли. Кое-что важное.

Адам отстраняется от меня, его лицо принимает крайне задумчивое выражение.

– Что-то важное?

– Ага… черт, сколько сейчас времени?!

Адам смотрит на свое запястье.

– Как раз восемь пробило, – говорит он.

– Дьявол. У нас с Рози столик в ресторане. Она, наверное, сейчас сидит и ждет меня. Идем скорее!

– Скорее? Но ведь мама не знает, что я здесь.

– Это станет для нее приятным сюрпризом.

Секунду спустя мы уже оказываемся на ногах и в лихорадочном темпе пытаемся одеться. Смотрим друг на друга, чтобы убедиться, что все в порядке, и, взявшись за руки, выскальзываем из раздевалки. Напоследок я бросаю взгляд через плечо, дабы удостовериться, что мы ничего случайно не забыли. Но нет, все в порядке.

По-прежнему капает вода из плохо завернутого душевого крана. Мягкий свет от ламп на потолке отражается в голубом кафеле пола.

Закрывая за нами дверь, я вспоминаю, как Адам сказал: Когда-нибудь я расскажу тебе об этом. Почему я такой, какой есть.

Интересно, что это может означать.

* * *

– Ну, надо же! Адам!

При виде нас, бок о бок входящих в обеденный зал, Рози вскочила со своего стула.

– Какой сюрприз!

Восторженно захлопав в ладоши, она бросилась энергично обнимать своего сына.

– Здравствуй, мама.

– Что ты здесь делаешь? Кто-нибудь еще грохнулся в ванной? Надеюсь, этот отель хорошо застрахован, а то его постояльцы мрут как мухи.

– До сих пор здесь зафиксирован только один смертельный случай, – успокоил ее Адам.

– Ты останешься на ужин?

– А что, можно?

– Ну конечно! Ведь правда же, Силла?

– Разумеется, – ответила я и улыбнулась Адаму.

Появилась официантка и принесла приборы еще на одного человека. Мы принялись усаживаться, глядя на то, как она зажигает высокую стеариновую свечу в центре стола.

За белым роялем сидит настоящий живой пианист и играет джаз, к большому удовольствию публики. Вернувшись, официантка рассказывает нам, что вечернее меню состоит из картофельных оладий с жареными лисичками на закуску, оленины с картофелем на горячее и на десерт – обжаренная в масле груша с мороженым.

– Ммм, звучит восхитительно, – облизывается Рози. – А что вы предложите нам выпить?

Официантка предлагает на выбор бокал белого бурбона, классический амароне и рюмку сотерне на десерт. Одно лишь описание всего этого великолепия заставляет наши рты наполниться слюной. Закке называет амароне не иначе как «подтаявший шоколадный торт». На его взгляд, у этого напитка довольно вульгарный и напыщенный вкус, в котором всего чересчур. И, пожалуй, он прав. Но мне кажется, с приходом осени вина должны слегка будоражить кровь. Так чудесно выпить бокал розового летом, ведь освежающие легкие вина – то, что нужно в жару. Однако с приходом тьмы и холодов хочется чего-то другого. Пить амароне осенью – все равно что нежиться в горячей ванне на львиных лапах или сидеть у полыхающего костра. Быть может, сравнения так себе, но в такие моменты я не могу придумать ничего лучше.

– Просто сон какой-то! – восклицает Рози. – Скорее тащите все сюда!

– Я, пожалуй, возьму пива, – скромно говорит Адам. – У вас есть «Висбю пилс»?

Официантка кивает.

– Пиво? – Рози выглядит разочарованной. – Зачем же пиво? Сегодня вечер пятницы. Разве ты до сих пор на службе?