Убийство у Тилз-Понд. Реальная история, легшая в основу «Твин Пикс»

Хотя Кей являлся сотрудником правоохранительных органов, он считался ярым солдатом Республиканской партии округа Ренсселер и тоже сыграл одну из главных ролей в аресте и казни Ши. 6 марта 1894 года Кей был среди тех, кто поддержал Роберта Росса в противостоянии Ши и другим демократам из-за вброса бюллетеней и других махинаций при голосовании. Кей утверждал, что лично был свидетелем убийства Росса его бывшим школьным товарищем Ши, и в ходе судебного процесса защита Ши обвинила Росса в сговоре с Блэком с целью принуждения свидетелей. Вскоре после того, как Ши был казнен на электрическом стуле, Кея назначили делегатом на партийный съезд. Его карьера в правоохранительных органах неуклонно шла вверх.

В группу, расследующую убийство у Тилз-Понд, также вошли детективы Уильям П. Пауэрс и Джон Х. Марнейн, работавшие на О’Брайена в офисе окружного прокурора. Все три детектива, входившие в политически сплоченную команду, активно участвовали в республиканской политике. В 1914 году, при поддержке Республиканской партии, Пауэрс будет избран шерифом округа Ренсселер.

В Трое политика влияла на все, в том числе и на то, кого можно было взять под арест, а кого – нет.

* * *

Вечером в субботу, 11 июля, когда проводилось вскрытие, О’Брайен и Кей направились к Тилз-Понд в автомобиле окружного прокурора. Поднимаясь по холмам Табортона, они полностью опустили окна из-за удушающей жары. По каменистой, извилистой и узкой Табортон-роуд О’Брайен ехал осторожно – так же, как планировал подойти к зевакам, собравшимся на месте преступления. Его стратегия состояла в том, чтобы смешаться с местными жителями, в конце концов, он и сам был выходцем из небольшого городка, для которого простота общения была естественной. Но теплого приема он не ждал: люди в сельской местности не любили горожан и не стеснялись это показывать.

Толпа к тому времени разрослась. Обливавшиеся по́том следователи в темных костюмах совершали обход, расспрашивая собравшихся. Фрэнк Смит все еще бродил поблизости, но утверждал, что понятия не имеет, кто может быть жертвой. «Енот» Тил, который тоже спустился к пруду, чтобы посмотреть, из-за чего весь сыр-бор, сообщил властям, что 4 июля слышал какой-то шум на своем участке, но не заметил ничего тревожного или необычного.

По словам Тила, раньше пруд привлекал рыбаков, ищущих наживку, но теперь, с принятием нового закона, требующего государственной лицензии, их стало меньше. Он смог вспомнить с полдюжины человек, которые приходили к пруду раньше, но больше не появлялись.

Гилберт Миллер рассказал, как его позвали к пруду после обнаружения тела. Другой местный житель, Джордж Альбертс, сообщил, что был в отеле Крепа, когда пошли разговоры об обнаруженном в пруду женском трупе. Он пояснил, что прибыл к пруду одним из первых, вошел в воду и помог перевернуть тело, чтобы Бойс, Мартин и другие смогли попытаться опознать его. Как и все остальные, Альбертс сказал, что не узнал жертву и не знает ни одной пропавшей без вести местной женщины.

О’Брайен и Кей в какой-то степени даже обрадовались болтливости Альбертса, особенно с учетом явного нежелания большинства местных делиться своими мыслями с незваными гостями из города, и постарались вытащить из него как можно больше информации. Тогда-то Альбертс и упомянул розовую ленту, которой была обхвачена шея жертвы.

– Вы хотите сказать, что ее задушили? – спросил Кей.

– Нет, этого я не говорил, – ответил Альбертс. – Как по мне, так это был обычный шелковый шнурок, который любая женщина могла бы носить на шее в качестве украшения.

Как и Фейрвезер и Рейхард, он заметил, что на ленте не было латунных наконечников, чего следовало бы ожидать, будь это шнуровка корсета.

Поговорив с теми, кто слонялся у пруда, О’Брайен и Кей отправились в поисках информации на соседние фермы. Общение шло тяжело, ответы зачастую были уклончивыми. Никто не сказал, что слышал или видел что-либо подозрительное или имеет хотя бы малейшее представление о личности убитой женщины.

Детективы где-то прослышали о том, что в субботу, 4 июля, исчезли две молодые женщины, остановившиеся в доме Эдварда Хола на соседней Миллерс-Корнер-роуд, поэтому они нанесли Холу визит, но наводка оказалась тупиковой: девушки вернулись два дня спустя, заявив, что предыдущие ночи провели с друзьями.

Кристофер Крейп, владелец гостиницы на двадцать два номера, славившейся своей домашней едой, упомянул о том, что как-то утром в начале июля (точная дата останется предметом путаницы на протяжении всего расследования) он сидел во тьме, за несколько часов до рассвета, на длинном крыльце у больших вязов перед отелем, когда мимо пролетела машина с выключенными фарами. Автомобиль понесся вверх по Табортон-роуд, по которой непросто ездить даже в дневное время, и минут через пятнадцать-двадцать вернулся. Внимание же Крейпа привлекло то, что, когда машина шла в гору, в ней сидело четыре человека – двое мужчин и две женщины, когда же спускалась с горы – всего трое: одной женщины в ней уже не было.

– В какое время все это происходило? – спросил Кей.