– Что же там произошло? – спросил Ансер.
– Из-за того, что она не погасила свет, когда ей приказали, он швырнул ее о стену!
– Так что же случилось с молодой женщиной? – напомнил Пауэрс. – Когда она пришла к вам?
– Она позаимствовала нашу коляску, чтобы поехать в отель Брауна и позвонить кому-нибудь, чтобы ее отвезли домой.
Коляску девушка вернула позже, сказала Минни, и больше она ее не видела.
Детективы направились в гостиницу Брауна на Кривом озере, место хорошо известное в тех краях, так как там частенько останавливался Теодор Рузвельт, который любил охотиться в близлежащих лесах.
Мейбл Браун, дочь владельца, была той еще любительницей поболтать. Она подтвердила рассказ Минни Клиффорд о двух молодых женщинах, которые неожиданно появились в отеле однажды в мае. Одна из них была в мужском резиновом плаще. Они попросили разрешения воспользоваться телефоном, и Мейбл разрешила. Одна из женщин, та, что со светлыми волосами и большими выразительными глазами, позвонила в Олбани человеку, который, насколько знала Мейбл, являлся одним из владельцев лагеря Цацавасс. Девушка хотела, чтобы в лагерь приехал врач – взглянуть на ее тетю.
Вскоре после этого, продолжала Мейбл, одна из молодых посетельниц появилась снова, но уже в сопровождении другой женщины. На той, что приезжала раньше, были мужские брюки. Другая укрывалась тяжелым одеялом. День был жаркий. На женщине, судя по всему, было под одеялом только нижнее белье.
Они снова попросили воспользоваться телефоном, объяснив, что оказались в лагере после того, как приняли приглашение прокатиться от какого-то мужчины. Теперь они отчаянно хотели вернуться домой, но никто не хотел их брать, потому что все боялись оказаться замешанными в том, что творилось в лагере.
Обеим женщинам – и Минни Клиффорд, и Мейбл Браун – показали фотографии Хейзел Дрю. Девушка, которую они видели, была похожа на Хейзел, но идентифицировать ее точно они не смогли.
Мейбл никогда не нравилось, что лагерь находится так близко. Местные жители высказывали свое недовольство шерифу. Иногда по ночам она слышала доносившиеся со стороны лагеря крики. Там творилось что-то нехорошее. Нечестивое.
С этим Пауэрс согласился. И, будучи одним из тех, кто не терпит грешников, он поспешил отчитаться перед О’Брайеном и Кеем.
О’Брайен выслушал Пауэрса, и ему не понравилось то, что он узнал. Оргии в лагере, возмутительно! Но кроме туманных, полных полунамеков историй, возможно вдохновленных предлагаемыми наградами, ухватиться было не за что.
Правда, было установлено, что Хейзел любила кататься, но способ ее передвижения в Табортоне в день убийства все еще оставался неизвестным. И все же, как заявил журналистам окружной прокурор, «было бы неразумно предполагать, что человек будет ездить на туристическом автомобиле по горам Табортон, хотя это и возможно». Предполагаемый маршрут он охарактеризовал как «почти непроходимый», а состояние дорожного полотна как «местами неровное и опасное».
Кроме того, продолжая расследование, следователи выяснили, что Клиффорды покинули лагерь Цацавасса после спора с его владельцами, что, возможно, повлияло на версию событий в изложении Минни.
Но даже если Хейзел никогда не была в лагере – или не знала о его существовании, – мог ли один из находившихся в нем оказаться у пруда и совершить убийство? Судя по всему, отдыхающие там чувствовали себя хозяевами и привыкли получать то, что хотели. Неожиданная встреча? Стычка? Что, если Хейзел сопротивлялась?
Как минимум дыма было достаточно, чтобы проверить, нет ли огня.
В должности окружного прокурора О’Брайен создал себе определенную репутацию, ведя непримиримую борьбу против домов с дурной репутацией в Трое, закрывая заведения, в которых, как утверждалось, содержались против их воли девушки, в том числе несовершеннолетние, и он все еще считал это своим долгом. Если в лагере творится непотребное и закон может положить этому конец, сказал он, все необходимое будет сделано.
Он посоветуется с шерифом Дж. Ирвингом Бокусом, а затем решит, что делать с этим сомнительным лесным лагерем.