Убийство Уильяма Норвичского. Происхождение кровавого навета в средневековой Европе

К середине 1130‐х годов Симон, видимо, вступил в права наследства. В конце этого десятилетия он постоянно именуется «человеком епископа» и свидетельствует множество документов. Судя по acta епископа, он часто находился при нем и был одним из его придворных[289]. Симон также держал рыцарский феод (ранее не упоминаемый) от Вильгельма де Варенна (в отличие от церковных картулариев[290], от имений де Варенна XII века до нас не дошло никаких документов)[291]. Он ненадолго пропадает из вида в начале 1140‐х годов – вероятнее всего, в это время он сопровождал своего сеньора на войну. Около 1141 года Уильям и Жерваз де Новеры вместе засвидетельствовали некий документ наряду с другими людьми, связанными с епископом Норвичским; имя Симона нигде не встречается[292]. Это единственный документ, где появляется имя Жерваза[293]. Он был младшим из братьев де Новеров, и, скорее всего, его привлекли в роли свидетеля в отсутствие Симона. Старший брат, возможно, находился в отлучке, воюя вместе с де Варенном, одним из основных сторонников короля Стефана и видным участником битвы при Линкольне (1141 год), где короля захватили воины Матильды, а его люди бежали. В феодальной описи, составленной по приказу короля («Владения рыцарей» 1166 года), за Симоном де Новером числится единственный рыцарский феод от епископа, но не тот, который держал Вильгельм де Новер в начале века[294]. После того как Уильям Тарб стал епископом в 1145 году, Симон вновь исчез из списка людей, свидетельствующих епископские документы. Он остается одним из его рыцарей, но почти не упоминается в документах диоцеза, потому что новый епископ предпочитал, чтобы его официальные документы заверяли его клирики, а не монахи и рыцари.

В епископских грамотах есть лишь намеки на финансовые затруднения Симона, которые зато становятся очевидными в «Житии и страстях Уильяма Норвичского» Томаса Монмутского, где сказано, что в 1150 году рыцарь находился в отчаянном положении. Он снова появляется в документах конца 1160‐х годов как хозяин избитого слуги[295]. Семья де Новеров была долгое время связана с капитулом собора и его епископом. Возможно, семейные узы соединяли Симона с приором. Бóльшая часть земель, которые держал Вильгельм де Новер в начале века – от двенадцати до тридцати трех владений по лучшим прикидкам, – оказались в руках Ферреров (Ферраров) из Уормгея[296]. Хотя Уормгеи не оставили по себе памяти крупных жертвователей приорату или епископату, по крайней мере один член их семьи стал монахом и дорос до чина субприора, а потом приора (1150–1158). Этот Ричард де Феррар являлся одним из ранних сторонников св. Уильяма; и в 1166 году племянник Ричарда, Уильям Фиц-Уильям, держал десять рыцарских феодов от епископа. Возможно, Симон был связан с приором Ричардом де Ферраром и домом Уормгеев по женской линии[297]. Реджинальд де Варенн, управлявший землями своего брата, женился на Алисе де Уормгей, позже основал приорат Уормгей и построил курганно-палисадный замок Уормгей недалеко от Кингс-Линна[298].

Возможно, перед нами пример возвышения одной ветви большой семьи эпохи Завоевания за счет другой ветви. Симон де Новер с его единственным землевладением являлся бедным родственником, цеплявшимся за свой феод и требовавшим уважения к себе как к норманнскому рыцарю. Хотя их состояния были несопоставимы, у Симона и приора Ричарда имелся общий интерес в распространении культа св. Уильяма. Симону он послужил, как мы увидим, для оправдания на суде по справедливому обвинению в убийстве. Для де Феррара поддержка бедного родственника путем распространения культа Уильяма могла стать относительно безболезненным способом защитить интересы как семьи, так и церкви.

Катастрофический Второй крестовый поход длился два долгих года. Почти никто из англо-норманнских крестоносцев, отправившихся в путь в начале 1147 года, не вернулся домой[299]. Вильгельм де Варенн погиб в январе 1148‐го в засаде, которую турки устроили авангарду французской армии (наследницей после него осталась единственная дочь); погибли и его шурин Ги де Понтье, и другие рыцари из Англии, например Стефан де Мандевиль[300]. Последний предводитель крестоносцев, король Людовик Французский, вернулся на родину летом 1149 года. Единоутробный брат де Варенна Валеран де Мелан, граф Вустерский, потерпел кораблекрушение у берегов южной Франции, возвращаясь домой в декабре. Симон де Новер, возможно, был одним из немногих, кто вернулся в Англию. В любом случае, как уже отмечалось, к концу 1149 года он уже находился в Норвиче и по уши погряз в долгах.