Убийство в Эшли-Грин. Осторожно, яд! (сборник)

– Если ты решил, что я способна… – Стелла не договорила, устремив испытывающий взгляд на брата, находившегося в другом конце комнаты. – Чего ради ты затеял этот бесполезный спор? – поинтересовалась она с неуверенным смешком. – Говоришь так, будто точно известно, что дядю отравили, но сам-то понимаешь, что это полная чушь!

– Да-да, конечно. – Гнев Гая бесследно испарился. – Абсолютный вздор. Прости, не хотел тебя обидеть. Только если все-таки дело обернется худо, имей в виду, нам следует действовать заодно.

– А какие меры собираются предпринять? – поинтересовалась Стелла после короткой паузы. – Тетя Гертруда уже позвонила в полицию?

– Нет. Филдинг намерен отправиться к коронеру, а потом они приедут сюда вместе и заберут тело дяди. Думаю, точные сведения мы получим только через несколько дней. Я спросил у Филдинга, и он объяснил, что органы будут отправлены в министерство внутренних дел или что-то в этом роде. Кстати, я позвонил дядиному адвокату, и будь уверена, скоро он явится с завещанием. И почему бы не съездить сегодня в город, как обычно? Не вижу никаких препятствий.

В этот момент в комнату вошла миссис Мэтьюс, которая слышала последние слова сына, и тут же ласковым голосом прочла проникновенную нотацию относительно уважения к находящемуся в доме покойнику. Убедившись, что ее речь не произвела на Гая желаемого впечатления, миссис Мэтьюс принялась умолять его пощадить чувства матери. Стелла заподозрила, что сейчас матушка разразится слезливыми жалобами на одиночество и горькую долю вдовицы, а потому поспешила незаметно выскользнуть из комнаты. Девушка поднялась наверх, где столкнулась с тетушкой. Харриет на время отвлеклась от траурных мыслей, обнаружив, что по чьей-то небрежности окно в ванной Грегори осталось открытым. В результате новую бутылочку с тонизирующим средством сдуло ветром в раковину, и она разбилась.

– Ну и что? Разве это важно? – с нескрываемым раздражением спросила Стелла. – Ведь нельзя принимать укрепляющее средство, выписанное другому человеку.

– Разумеется, нельзя. Однако аптекарь всегда платит за бутылки, – строго поджав губы, ответила мисс Мэтьюс.

Стелла с явным отвращением рассматривала вещи, которыми успела завладеть Харриет, и про себя удивлялась, как можно испытывать священный трепет перед смертью, если родственники покойного ведут себя подобным образом. Мисс Мэтьюс с победоносным видом выносила из ванной брата его губки для мытья, полотенце (оно, несомненно, пригодится и пойдет на тряпки), кусок мыла, две зубные щетки, которыми так удобно чистить серебряную посуду с филигранью, а также наполовину пустой тюбик с пастой, которым дама собиралась воспользоваться, когда закончится ее собственный. Кроме того, среди вещей присутствовал флакон с полосканием для рта и мочалка.

– Я вот подумала, может, Гай захочет взять мочалку, – задумчиво изрекла мисс Мэтьюс. – Прекрасная мочалка, совсем новая. И крем для бритья до конца не израсходован.

– Послушайте доброго совета, тетушка, не вздумайте предлагать этот хлам Гаю, он юноша слабонервный, – предупредила Стелла.

– Больше всего не выношу в людях расточительность! – с гордым видом заявила мисс Мэтьюс.

Остаток утра Харриет трудилась не покладая рук, и эта бурная деятельность вызывала изумление окружающих. Для начала она распорядилась подать на обед холодную баранину и рисовый пудинг, решительно отвергнув более заманчивые предложения миссис Бичер. Ведь в такой ужасный день членам семьи не до чревоугодия, и абсолютно безразлично, чем заглушить голод. Потом мисс Мэтьюс объявила о намерении очистить от скверны спальню Грегори Мэтьюса. Не успела карета «скорой помощи» увезти покойника, а Розе и Мэри уже велели подняться наверх и приступить к работе. Роза поначалу расхныкалась и стала сетовать, что, мол, боится заходить в комнату хозяина, однако мисс Мэтьюс, позабыв о собственных недавних переживаниях, решительно пресекла капризы прислуги и велела собрать разбросанную одежду Грегори и отнести в корзину для грязного белья. Сейчас не время для глупостей. В ответ Роза пригрозила немедленно уволиться и с рыданиями удалилась. Миссис Мэтьюс выступила с предложением посвятить остаток горестного дня размышлениям о вечном, но золовка не без яда заметила, что не намерена откладывать назавтра дела, которые нужно срочно завершить сегодня. Потерпев поражение, миссис Мэтьюс удалилась и отправилась на поиски собеседника, способного разделить ее скорбь. Однако Гай был поглощен изобретением резного украшения над камином, заказанного для дома в Доркинге, и наотрез отказался составить компанию матушке, а Стелла вообще куда-то исчезла. Оставив мысли о бренности жизни, Зои вызвала шофера и приказала ехать в город, где собиралась купить достойное траурное платье.

В это время мисс Мэтьюс с головой ушла в работу и придирчиво изучала костюмы покойного брата с целью их последующей продажи. Узнав о легкомысленном поступке родственницы, она дала волю праведному гневу. По мнению Харриет, поездка в Лондон ради преступной траты денег на очередное платье являла собой верх бессердечия.