Убийство в горном отеле

Народ задвигался и заговорил, получив руководство к действию. На походку Кристины не повлияла никакая тревожность происходящего: всё так же грациозно выбрасывая ноги вперёд, она повела Симоне в свободный номер.

Через пять минут постояльцы сидели в баре, держа наготове документы.

– Кто обнаружил труп? – на верхней лестнице показался полицейский.

– Наш официант, Флавио Друлини, – ответила Кристина. – Обслуживающий персонал сидит на кухне, позвать? – Она с готовностью встала.

– Да. – Симоне обвёл всех усталым взглядом, прикидывая время для допроса, и окончательно погрустнел. – Можете пообедать пока. Только чтобы потом я не искал никого! По номерам не расходиться! Первым на дачу показаний вызывается официант Флавио. Хозяину отеля приготовиться.

Из кухни появился Флавио с такой же растрёпанной косичкой, как раньше, и на негнущихся ногах проследовал в номер к полицейскому. Напоминание об обеде воодушевило одного Стефано, и он вскочил сразу же, как только последовало разрешение.

– Ну что, в ресторан?

– Сколько можно жрать?! – возмутилась Лола.

Стефано закрутил головой, ища поддержки. В конце зала поднялись Чижик и Миллиметр.

– Кто не хочет, может не есть! Но в ресторан пройдём все! – Кристина распахнула дверь в зал.

Присутствующие понуро переместились за столики. Витающий поблизости дух смерти давал о себе знать, и даже приезд полиции мало кого взбодрил. Все почему-то общались сдавленным шёпотом, стараясь лишний раз не передвигать стулья и не звякать посудой.

Глава 9

Это было такое счастье – жить в Италии! Валентину ничуть не коробила её новая профессия сиделки и домработницы. Наверное, потому, что здесь она не считалась унизительной. По-настоящему пришибленной женщина чувствовала себя только тогда, когда работала в должности старшего инженера в пыльном помещении, бок о бок с десятком завистливых и до смерти усталых коллег. День за днём её вечные забитость и страх перед жизнью шелухой сходили с души, открывая давно позабытые уверенность и радость существования.

У Валентины была отдельная комната, чего она никак не ожидала, хотя в договоре значилось, что принимающая сторона обязана предоставить место проживания. В качестве этого «места» Валентина ещё в России вообразила себе узкую кровать где-нибудь в коридоре и заранее приготовилась к худшему, внушая себе, что валяться в постели ей всё равно будет некогда: любой свободный час она будет посвящать осмотру Италии, ведь для этого она сюда и приехала. Увидев, какое помещение ей отведено, – с милыми занавесочками, которые напоминали родной дом в Зареченске, с кроватью, действительно узкой, но расположенной у окна с видом на старинную площадь, откуда сквозь дымку виднелись величественные вершины гор, – она окончательно повеселела и успокоилась.

Женщина быстро перестала стесняться, чего совсем от себя не ожидала, – и это здорово помогло ей в общении. Хоть Валентина и говорила с сильным акцентом, нередко не совсем правильно отвечая на вопросы и используя глаголы в неопределённой форме, – её понимали! А главное, хотели понять. И это стремление давало ей такой стимул, который подстёгивал и вёл вперёд, избавляя от ненужных комплексов.

Старушка, за которой она ухаживала, оказалась спокойной и приветливой, что, по мнению женщины, подтверждало, что жизнь пожилой итальянки протекала в любви и согласии. Не помня, что происходило вчера, и не всегда узнавая сиделку, синьора Тина любила поговорить о своём детстве и молодости, что поначалу даже пугало Валентину, которая понимала ее недостаточно хорошо. Но, догадавшись вскоре, что синьора вовсе не требует пространного ответа, она легко поддакивала, запоминая и проверяя по словарю новые слова и пытаясь уловить суть сказанного.

– Вот список продуктов и деньги, – говорила каждое утро Миранда, жена сына синьоры Тины – Бруно Миндадори, оставляя на старинном комоде листок с перечнем необходимых покупок, и уходила на работу.

Сам Миндадори вставал чуть свет, пил в одиночестве кофе, листал газету и ехал в Рим.

Первые дни Валентина упорно порывалась приготовить ему яичницу и бутерброды на завтрак, с жалостью русской сердобольной женщины наблюдая, как он одним глотком осушает малюсенькую чашечку эспрессо – иногда даже не садясь за стол.

– Большое спасибо, мне ничего не надо! – с испугом вскрикивал Миндадори, завидев в полутьме кухни беспокойную домработницу и глядя на брызгающую жиром глазунью. – Я так привык, только кофе, спасибо.

Узнав, что в Италии на самом деле многие завтракают так, как её хозяин, женщина утихомирилась и оставила всякие попытки накормить главу семейства. Она с удовольствием высыпалась – благо синьора Тина поднималась не раньше девяти.