Убийство в кукольном доме

2. Привить судебно-медицинским следователям надлежащее отношение как к их призванию, так и к общественности, выработать чувство ответственности перед тем и другим.

3. Преподать обучающимся историю профессии, а также информацию о связи с разными ветвями власти.

4. Обучить базовым навыкам и необходимым для профессии умениям.

5. Познакомить с основными типами форм и докладов, которые будут заполнять специалисты.

6. Развить чувство потребности в полноценном и активном сотрудничестве с государственными учреждениями, с которыми учащимся придется впоследствии взаимодействовать.

7. Стимулировать тягу студентов к новым знаниям.

8. Приучить их отделять судебную медицину от политики.

9. Привить обучающимся мысль о том, что они искатели истины, а их долг — обнародовать эту истину и бесстрашно следовать ей.

10. Воспитать в следователях желание и способность совершенствовать свою профессию не только непосредственно в работе, но и за счет ее репутации в глазах обывателей и специалистов.

11. Развить в следователях чувство лояльности и гордости профессией и признание ее научной ценности и внутреннего достоинства.

Но в апреле 1944 года развитие кафедры судебной медицины было неожиданно приостановлено удручающим письмом от Беруэлла, декана Медицинской школы. «Произошло нечто тревожное, — писал Беруэлл. — Доктор Мориц получил невероятно привлекательное предложение занять пост в другой медицинской школе. Оно настолько привлекательно, что доктор Мориц, без сомнений, его рассмотрит, и я уверен, что он делает это прямо сейчас»[286].

Неожиданно оказалось, что все, над чем Ли так усердно трудилась в Гарварде, могло рухнуть в один момент.

Глава 9. Этюды

15 мая 1944 года

«Пять лет назад кафедра состояла из недавно назначенного профессора и нескольких пустых кабинетов на третьем этаже корпуса Е-1, — написал Мориц в докладе декану Медицинской школы доктору Сидни Беруэллу. — Ни у кого, включая профессора, не было окончательного представления о том, что и как нужно сделать»[287]. Теперь, спустя пять лет работы, считал Мориц, пришло время оценить эксперимент и обсудить, каковы перспективы кафедры судебной медицины.

Во многих отношениях кафедра оказалась успешной. Мориц проводил вскрытия и консультировал по поводу смертей по всему Массачусетсу. Преподаватели кафедры занимались исследованиями и публиковали статьи. Студенты медицинских факультетов Гарварда, Тафтса и Бостонского университета слушали лекции. Но добиться сотрудничества с Гарвардской школой права так и не удалось. Стипендиальная программа позволила обучить четырех докторов, двое из которых получили должности в других университетах, где разрабатывали собственные программы судебной медицины. Третьего преподавателя призвали в армию, а четвертый остался в Гарварде и занимался исследованиями. С тех пор как США вступили в войну, квалифицированных кандидатов для участия в программе было не найти.

«Предполагается, что по завершении войны появится больше заслуживающих внимания заявок на стипендию кафедры судебной медицины», — писал Мориц в докладе. Кафедре отчаянно требовались новые преподаватели, чтобы справиться с ожидаемым повышением активности, когда мужчины вернутся с войны.

Большая рабочая нагрузка Морица делала свое дело. Будучи единственным сотрудником кафедры, работающим на полную ставку, он буквально разрывался. Посещение медицинских мероприятий для представления судебной медицины и Гарварда было его профессиональной обязанностью. Морица просили выступить на тему судебной медицины в законодательных собраниях Оклахомы, Иллинойса, Вирджинии и других штатов. Он консультировал университеты, развивающие программы судебной медицины, включая Вашингтонский университет и Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе. В то же самое время Мориц занимался вскрытиями, обучая студентов и коллег посмертным исследованиям. Многие расследования касались уголовных преступлений и потому попадали в суд, а это означало дополнительные часы приготовлений и показаний. Наконец, он сотрудничал с Ли и занимался семинарами, которые она организовала для судмедэкспертов, коронеров и коронерских медиков, прокуратуры, полиции и представителей страховых компаний.

Иными словами, Гарвардская медицинская школа должна была увеличить состав кафедры как минимум на трех работающих на полную ставку преподавателей, включая еще одного патолога и токсиколога. Потребовались бы серьезные расходы на жалованье новых сотрудников, но эти траты компенсировало бы общественное благо — вскрытия проводились бы по всему штату Массачусетс. Это пошло бы на пользу и Тафтсу, и Бостонскому университету, ведь гарвардские преподаватели читали лекции по судебной медицине для студентов всех медицинских факультетов Бостона.

«Возможно, университет еще до конца не осознал, насколько он готов вкладываться в развитие кафедры судебной медицины, — продолжал Мориц в своем докладе. — Вероятно, лучше совсем отказаться от проекта, чем продолжать попытки в столь неполноценных условиях. Такие попытки обречены на неудачу».