Убийство в магазине игрушек

Гостиная оказалась комнатой, набитой плетеными стульями, клетками с волнистыми попугайчиками, множеством откидных календарей, репродукциями Лэндсира[30] и безобразными декоративными тарелками с изображениями шатких китайских мостиков. Вдоль стены стояла плита огромных размеров, на которой закипал чайник. Закончив хлопоты по заварке чая, миссис Уитли поспешила к ящику комода и благоговейно протянула Кадогану довольно выцветшую коричневую фотографию.

– Вот она, сэр. Ну, что скажете? Это та самая леди, с которой вы познакомились?

Без сомнения, это была она, хотя фотография была сделана, должно быть, лет десять назад, и лицо, которое ему довелось недавно увидеть, было опухшим и мертвенно-бледным. Мисс Тарди ласково и рассеянно улыбалась фотографу, пенсне балансировало на кончике носа, прямые волосы были в легком беспорядке, и тем не менее ее лицо не было лицом неудачливой старой девы, в нем чувствовалась определенная уверенность в своих силах, несмотря на рассеянную улыбку.

– Да, это она, – кивнул он.

– Могу я узнать, ваше знакомство с ней состоялось в Англии, сэр? – заглядывая через его плечо, миссис Уитли неуверенно теребила фартук.

– Нет, за границей. – Судя по ее вопросу, это был наиболее безопасный выбор. – И довольно давно, шесть месяцев назад, по крайней мере, насколько я припоминаю.

– О да! Это, должно быть, когда она была во Франции. Великая путешественница Эмилия. Не могу понять, как у нее хватало смелости жить среди всех этих иностранцев. Надеюсь, вы простите мое любопытство, сэр, но вот уже целых четыре недели я не получала от нее никакой весточки, и это довольно странно, потому что она всегда предельно аккуратно писала письма. Боюсь, уж не случилось ли с ней что-нибудь?

– Что ж, мне очень жаль, но должен сказать, что ничем не могу быть вам полезен.

Кадогану, который попивал маленькими глотками чай и курил сигарету в веселой, безвкусно обставленной комнате под обеспокоенным взглядом маленькой миссис Уитли, становилось здесь все более не по себе. Но что пользы было бы жестоко поведать хозяйке гостиной всю правду об обстоятельствах этого дела, даже если он доподлинно знал о них.

– Она много путешествовала, вернее, путешествует, вы говорите? – спросил он, несколько повторяясь, как это принято в теперешних светских беседах.

– О да, сэр! В основном по провинциальным маленьким местечкам во Франции, Бельгии и Германии. Иногда она останавливается там на день или два, иногда на целый месяц в зависимости от того, как ей там понравится. Пожалуй, прошло уже целых три года с тех пор, как она последний раз приезжала в Англию.

– Да, так я и подумал: образ жизни, который не назовешь оседлым. У нее нет родных? Она произвела на меня впечатление довольно одинокого человека, сказать вам по правде.

– Мне кажется, у нее была только тетя, сэр… Где-то. И она умерла некоторое время назад. Ее звали мисс Снейт, очень богатая и эксцентричная особа, жила на Боарз-Хилл, увлекалась юмористической поэзией. Что касается Эмилии, так она любит путешествовать, как вам уже известно. Это ее устраивает. У нее есть свой небольшой капитал, и то, что она не тратит на детей, она тратит на то, чтобы увидеть новые места и людей.

– Дети?

– Она целиком отдает себя детям. Жертвует на больницы и приюты для них. В высшей степени похвальное занятие, если хотите знать мое мнение. Но позвольте спросить, сэр, как она выглядела, когда вы с ней познакомились?

– Не слишком хорошо, как мне показалось. Хотя, по правде говоря, я не так уж много с ней виделся. Мы оказались в одной гостинице всего на пару дней – единственные англичане в чужом месте, вы понимаете, естественно, что мы немного поболтали. – Кадоган сам удивился бойкости своей речи. Но не говорил ли Менкен где-то, что поэзия – это всего лишь ложь, доведенная до совершенства?[31]

– Да что вы! – сказала миссис Уитли. – Вам, должно быть, нелегко приходилось из-за ее глухоты.

– Что? Ах да, это было довольно трудно. Я уже почти забыл об этом, – произнес Кадоган, задумавшись: «Что же творится в голове у человека, способного подойти к старой глухой женщине, ударить ее по голове и задушить тонким шнуром?..» – Но меня огорчает, что вы давно не получали от нее ни словечка.

– Да, сэр, это может означать, что она сейчас возвращается домой из какого-то путешествия. Она мастерица устраивать сюрпризы: просто окажется вдруг у вашей двери без предупреждения. И она всегда останавливается у меня, когда бывает в Англии. Хотя, бог свидетель, она уж наверняка бы в Оксфорде совсем заблудилась, так как я переехала сюда всего лишь два года назад, и я точно знаю, что она еще ни разу здесь не бывала. – Тут миссис Уитли умолкла, чтобы перевести дух. – Словом, я стала до того беспокоиться, что пошла справиться к мистеру Россетеру…

– К мистеру Россетеру?