Убийство в Миддл-темпл. Тайны Райчестера

– Надеюсь, я не слишком побеспокоил вас, доктор, – произнес инспектор, когда Брайс провел его внутрь и запер дверь. – Нет? Вот и хорошо. Мне необходимо задать вам несколько вопросов. По городу ходит странный слух касательно того печального события на прошлой неделе. По-моему, его пустила одна из наших сплетниц с Клоуза.

– Разумеется! – откликнулся Брайс, смешивая для гостя виски с содовой. – Да, я тоже знаю о нем.

– Так вы уже слышали? Гм… Ваше здоровье, сэр! Значит, слышали, что…

– Брэйден заходил к доктору Рэнсфорду незадолго до несчастного случая или убийства, как ни назовите, – подхватил Брайс. – Вот в чем суть, так?

– Да. По крайней мере, люди говорят, будто Брэйден побывал в доме Рэнсфорда, видимо, встречался с ним, а отсюда следует вывод: ему известно что-то, о чем он никому не сообщил. Поэтому я хотел выяснить, какой информацией располагаете вы. Например, вы можете подтвердить встречу между Рэнсфордом и Брэйденом тем утром?

– Если такая встреча и состоялась, то только не в доме Рэнсфорда, – поспешно ответил Брайс. – Могу доказать. Но поскольку слух уже распространился, я расскажу вам, что мне известно, и предоставлю судить, насколько сплетня правдива. Брэйден действительно приходил к Рэнсфорду, но не в дом, а в хирургическую. С Рэнсфордом он не встретился. Тот ушел через Клоуз в сторону собора. Брэйден встретился только со мной.

– Я понятия об этом не имел, – покачал головой Митчингтон. – Вы не упоминали ни о чем подобном.

– Вас это перестанет удивлять, когда я скажу, что интересовало незнакомца.

– Что же?

– Он хотел узнать, где находится библиотека собора, – ответил Брайс.

Рэнсфорд, наблюдавший за Мэри Бьюэри, заметил, как она покраснела, и понял, что Брайс лжет инспектору. Но Митчингтон не догадывался об этом.

– И все? – спросил он. – Его интересовало только это?

– Да, – кивнул Брайс. – Я указал ему расположение библиотеки, и он ушел. Больше я его не видел до тех пор, когда тот каменщик позвал меня осмотреть труп. А его визиту в хирургическую не придал особого значения. Мне и в голову не пришло, что я должен непременно кого-то информировать о нем.

– Значит, он заходил, но с Рэнсфордом не встречался? – уточнил инспектор.

– Говорю же вам, Рэнсфорд к тому моменту уже ушел. Там находился только я. Вот в чем заключалась ошибка миссис Дерамор, а мне известно, инспектор, что слух пустила именно она. Попыталась сложить два и два, а в ответе получила пять. Миссис Дерамор видела, как тот мужчина пересекает Клоуз и идет вроде бы от дома Рэнсфорда, но почему-то вообразила, что он непременно с ним виделся и даже разговаривал.

– Старая дура! – в сердцах воскликнул Митчингтон. – Так и рождаются сплетни. Однако этим дело не исчерпывается. Кое-что еще витает в воздухе.

Двое прятавшихся за занавеской и подслушивавших разговор людей обменялись взглядами. В глазах Рэнсфорда уже отчетливо читалось раздражение тем странным положением, в которое его поставили. А Мэри, словно опасаясь, что Рэнсфорд может в любой момент откинуть занавес и выйти в главную часть гостиной, вдруг накрыла ладонью его руку, призывая к терпению и молчанию.

– Неужели? – удивился Брайс. – Что же еще может витать в воздухе? Это касается того же дела?

– Вот именно, – кивнул инспектор. – Начать с того, что Варнер, тот самый каменщик, никак не угомонится. Продолжает стоять на своем. Мол, вердикт после следствия вынесен ошибочно, а его показания отказались принимать в расчет. Я, говорит, видел в точности то, о чем рассказал под присягой.

– Он будет теперь жаловаться до конца своих дней, – усмехнулся Брайс. – И если это все…

– Нет, – возразил Митчингтон. – Далеко не все. Слова Варнера теперь подтверждает еще один свидетель, который знает, что дело нечисто. Человек по фамилии Коллишоу, наш местный рабочий, с недавних пор его наняли подручным каменщика в собор. И этот Коллишоу, как выясняется, работал на одной из верхних галерей собора в то утро, когда все случилось. А позапрошлым вечером под влиянием выпитого разговорился с приятелями в таверне и начал делать туманные намеки, что мог бы кое-что рассказать, если бы пожелал. Его, конечно, пытались заставить все выложить немедленно, но он не согласился. Как ни пытались его разговорить, докладывает мой агент, Коллишоу молчал. Когда эти сведения стали известны мне, я, разумеется, встретился с ним.

– И каковы результаты?

– Я пришел к выводу, что он действительно что-то знает. Такое впечатление осталось у меня, когда мы расстались. Но он не хочет говорить. Я сразу обвинил его в том, что он скрывает информацию. Ничего хорошего не вышло. Коллишоу только твердил: мало ли что мог наболтать, перебрав пива, а теперь не желает ничего рассказывать ни мне, ни кому-либо другому.

– Отлично! – скептически заметил Брайс. – Но скоро он снова переберет и наболтает еще чего-нибудь. А вам наверняка сообщат об этом.

– Не уверен. Я навел справки и выяснил, что Коллишоу вообще-то трезвенник, серьезный и сдержанный мужчина. И его специально подпоили, чтобы он сделал свое заявление. Кроме того, мне показалось, будто его уже кто-то основательно обработал.