Убийство в Миддл-темпл. Тайны Райчестера

– Я прямо сказал миссис Дерамор, что ей надо попридержать язык, – продолжил мистер Фоллиот. – Трескотня на подобные темы ни к чему хорошему не приведет. А когда дошло до подробностей, то оказалось, что и видела она не так уж много – вроде бы этот чужак пересекал Клоуз в сторону собора со стороны вашего дома. Вроде бы! Значит, ничего определенного. Но вот почему я решил упомянуть об этом в разговоре с вами, – сказал он, взяв Мэри под локоть, но прежде украдкой бросив взгляд в сторону своего дома. – Строго между нами. Понимаете, многие женщины в годах, подобно моей жене, приобретают привычку болтать лишнее. Я опасаюсь, что миссис Фоллиот могла повторить где-нибудь все, что услышала от миссис Дерамор. А мне бы не хотелось, чтобы доктор, если до него дойдет этот слух, подумал, будто мы его распустили. Вы уж тогда объясните ему, что это ваша соседка дала волю языку, ладно? Наши дамы из Клоуза старые сплетницы!

– Спасибо, – кивнула Мэри. – Но даже если предположить, что мужчина заходил к нам, то что это меняет? У него могли быть для этого десятки причин.

– Кое-кто может заинтересоваться, почему Рэнсфорд промолчал на следствии, – заметил мистер Фоллиот. – Вот в чем дело. Когда в происшествии не все ясно до конца…

Он распрощался и вернулся к своим цветам, а Мэри продолжила путь домой с букетом роз в еще большей задумчивости, чем прежде. Тайна? Завеса мистерии? Сейчас эта завеса казалась ей очень плотной, и она сознавала, что ей не обрести покоя, пока туман не рассеется.

Глава одиннадцатая В укрытии

Но даже в смятении чувств Мэри отлично понимала: слухам, о которых упомянули Брайс и мистер Фоллиот, не потребуется много времени на распространение. Она жила в Райчестере недолго, однако видела и слышала достаточно, чтобы знать, каким рассадником сплетен и досужих вымыслов был этот городок. Стоило слуху зародиться, как он начинал расходиться, охватывая все более и более широкие круги населения. И хотя Брайс был, скорее всего, прав, утверждая, что объект сплетен обычно последним узнавал, о чем шепчутся у него за спиной, Мэри понимала: рано или поздно пересуды о Рэнсфорде достигнут его ушей. Но она и предположить не могла, что это случится так скоро, а виновником станет ее брат.

Обед в доме Рэнсфордов традиционно проходил в неформальной обстановке. Каждый день подавали холодные блюда, и все трое членов семьи сами наполняли тарелки в соответствии с собственными вкусами, обходясь без помощи прислуги. Иногда они собирались за едой одновременно, порой Рэнсфорд опаздывал на полчаса. Вовремя всегда являлся только Дик Бьюэри, любивший основательно подкрепиться после напряженных утренних занятий в школе. В тот день они пришли к обеду минута в минуту и втроем уселись за стол. И Дик не успел еще съесть и половину обычной порции пирога с мясом, когда вдруг с загадочным видом наклонился к своему опекуну.

– Есть нечто, о чем вас надо поставить в известность, сэр, – сказал он, бросив взгляд на Мэри. – Я кое-что услышал сегодня в школе. Вы же знаете, у нас хватает парней, которые любят досужую болтовню.

– В чем, осмелюсь заметить, они берут дурной пример со своих матерей, – сухо промолвил Рэнсфорд. – Что же обсуждалось на сей раз?

– Дело вот в чем, – ответил Дик, понизив голос, хотя, кроме них троих, в столовой никого не было. – В городе поговаривают, будто вы знаете нечто о происшествии на прошлой неделе, чем не хотите ни с кем делиться. Об этом судачили и в школе тоже.

Доктор Рэнсфорд усмехнулся:

– А ты уверен, мой мальчик, что они употребляли выражение «не хочет»? Может, имелось в виду – «не осмеливается»? Это было бы более уместным выражением для подобного случая.

– Да, примерно в таком духе, – подтвердил Дик.

– И на каком же основании делаются утверждения? – поинтересовался Рэнсфорд. – Ты и это должен был слышать. Поделись, пожалуйста.

– Говорят, тот мужчина – Брэйден – был у нас. Заходил к нам в дом утром незадолго до того, как его нашли мертвым. Конечно, я им сказал, что это чушь собачья. Заверил, что если бы он заходил и встречался с вами, то я бы уж железно знал об этом.

– Ни о чем нельзя знать «железно», Дик, хотя я понятия не имел, что он сюда заходил, – произнес Рэнсфорд. – А кто первым пустил слух об этом?

– Миссис Дерамор. Она твердит, будто видела, как он шел через Клоуз от нашего дома около десяти часов утра. Об этом теперь всем рассказывает Джим Дерамор, и еще… Он спорить готов, что она не могла ошибиться: зрение у нее – что надо!