Убийство в Миддл-темпл. Тайны Райчестера

Но свидетелю оказалось нечего больше добавить, если не считать предложения связаться с филиалом в Мельбурне и запросить информацию у них, поскольку в Англии никаких других данных добыть не представлялось возможным. Вторая часть слушаний закончилась, и началась завершающая, ход которой вызывал у Брайса все нараставшее возбуждение. Скоро стало ясно, что версия, которую накануне в клубе изложил молодой архитектор Арчдейл, была взята властями на вооружение, а посещение членами жюри места происшествия имело четкую цель – склонить и их мнение в ее пользу. Теперь самого Арчдейла, представлявшего группу специалистов-архитекторов, постоянно державшую под наблюдением состояние собора, вызвали, чтобы он высказал свою просвещенную точку зрения. Арчдейл повторил сказанное сутками ранее. После него трибуну предоставили старшему каменщику, полностью с ним согласному: истинная правда – камни галереи именно в том месте посетители отполировали обувью до такой степени, что оно стало скользким, причем имело заметный наклон в сторону открытого дверного проема, а потому невезучий незнакомец потерял равновесие, и его буквально вынесло сквозь арку на лестницу святого Райты. И хотя по просьбе присяжных Варнера тоже выслушали, а он твердо держался своей истории про руку, которая никак не могла принадлежать самому погибшему, стало очевидно, что жюри склонно разделять суждение эксперта об ошибке, в волнении и испуге допущенной Варнером. Никого не удивило, когда после краткого совещания старшина присяжных огласил вердикт, объявив случившееся смертью в результате несчастного случая.

– Итак, доброе имя города не будет запятнано убийством! – воскликнул мужчина, сидевший рядом с Брайсом. – Они проделали хорошую работу. Так лучше для всех. Не очень-то приятно думать, что в нашем соборе могли убить человека. Возник бы вопрос о святотатстве в божьем храме и прочие осложнения.

Брайс молча наблюдал за Рэнсфордом, который беседовал с судебным экспертом. И сейчас никакой ошибки быть не могло – на лице Рэнсфорда отчетливо читалось огромное облегчение. Чем оно было вызвано? Брайс повернулся к выходу, готовый покинуть душный зал. Проходя мимо главного стола, заметил, как старый Симпсон Харкер, просидевший в молчании три часа, приблизился к столу, взял книгу «История Барторпа», найденную в чемодане Брэйдена, и стал внимательно разглядывать титульный лист.

Глава седьмая Двойной след

Пембертон Брайс не был единственным жителем Райчестера, кто следил за поведением доктора Рэнсфорда по ходу развития событий. Мэри Бьюэри, наделенная незаурядными наблюдательностью и проницательностью, тоже быстро отметила, что подавленное состояние ее опекуна после трагического происшествия в «Райском уголке» носит не совсем обычный характер. Она знала Рэнсфорда как человека исключительной доброты, часто склонного к сентиментальности. Всем была известна его особая забота о своих пациентах из числа городской бедноты, которым он часто оказывал безвозмездную помощь. Но даже Мэри недоумевала, почему его так потрясла смерть незнакомого человека, что он потерял аппетит и два дня не находил себе места от беспокойства. Рэнсфорд отпускал по поводу происшествия банальные ремарки: страшное несчастье; печальная судьба незнакомца; не до конца понятная и таинственная случайность – и так далее. Но его озабоченность явно была вызвана чем-то еще. Доктору становилось не по себе, когда Мэри пыталась прояснить у него некоторые факты. Он чуть не накричал на Дика Бьюэри, когда тот по простоте душевной начал задавать ему сугубо профессиональные вопросы. За завтраком в день проведения следствия замеченные Мэри темные круги под его глазами и более глубокие, чем обычно, морщины свидетельствовали о том, что он провел ночь без сна. Зато после окончания следствия неожиданно наступила перемена. От пристального взгляда Мэри не укрылось облегчение, которое испытал Рэнсфорд. Причем доктор даже сам завел речь именно об облегчении, когда они сели ужинать, заметив, что вердикт присяжных словно очистил воздух в городе от атмосферы подозрительности. Никто не хотел, чтобы знаменитый собор Райчестера приобрел бы еще и дурную славу как место жестокого преступления.

– И все-таки, – сказал Дик, хорошо знавший обо всех слухах, ходивших в городе, – Варнер упорно держится своих первоначальных показаний. Уже после окончания следствия он заявил, что абсолютно уверен в увиденном. Варнер хорошо запомнил не только руку в белой рубашке и обшлаг плаща, но даже как солнце блеснуло в одной из запонок, словно она была золотая или с бриллиантом. Правдоподобная деталь, вам не кажется, сэр?

– В том состоянии, в каком на момент происшествия находился Варнер, – произнес Рэнсфорд, – он не мог четко определить, что видел на самом деле. Его ви́дение было искажено душевным смятением. Вероятно, что он все-таки заметил руку погибшего: на нем было черное пальто и белая рубашка. Так что вердикт основывался на фактах.