Убийство в назначенный срок

– Я познакомился с Фанни в магазине. Там продавали картины, рамы и все такое. Это в десяти милях от Кембриджа. Дядя давал мне денег в обрез, и я решил немного подзаработать. Написал несколько пейзажей, тут же, в этой деревне, затем изготовил гравюры. Конечно, это было чистое любительство, чего я тогда не осознавал. Впрочем, в Кембридже их нигде не взяли. Тогда я решил предложить гравюры в этом магазине. Хозяин тоже брать не хотел. Его уговорила дочка, Фанни. Теперь даже трудно представить, какой она тогда была. Совсем не красавица, не этим она брала. В Фанни было другое, более ценное. Находясь рядом с ней, вы преисполнялись надеждой, жизненной силой и еще чем-то, чему нет названия. Это как долго сидеть в тени, а потом выйти на цветущую поляну, освещенную мягкими солнечными лучами. И то, что я сейчас сказал, очень приблизительно, поверьте мне, сэр, она таким образом действовала не на меня одного, а практических на всех мужчин. Причем всех возрастов и уровня интеллекта. Наградил ее Господь подобным даром. Тут же стало безразлично, продадут мои работы или нет. Кстати, несколько мистер Пенни продал за смехотворную цену. Мне была нужна Фанни, и вскоре оказалось, что ей нужен я. Единственный способ быть с ней – женитьба. Иного нет. Но когда я заговорил об этом, Фанни испугалась. Объяснила, что не хочет создавать семью, не желает, чтобы ее связывали брачные узы. Она желает быть свободной. Мне бы тогда следовало насторожиться, а я стал ее уговаривать. Она и слушать не хотела. Говорила, что насмотрелась на счастливый брак своих родителей. И действительно, ее отец постоянно выглядел подавленным, за исключением времени, когда Фанни находилась рядом. Тогда он оживал, как роза, поставленная в теплую воду. К сожалению, этот ее дар Божий сохранился ненадолго. Уже к моменту нашего расставания Фанни потеряла очарование. В конце концов мы договорились, что она уедет со мной, а там будь что будет. И первые две недели в Брайтоне я был счастлив. Видел, как мужчины смотрят на нее, но не ревновал, ведь она принадлежала мне. Однажды, гуляя с Фанни по набережной, я случайно увидел знакомого и поспешил перейти на другую сторону. Но вечно так делать было нельзя. И я поставил Фанни условие: либо мы женимся, либо расстаемся. И на сей раз она согласилась. Мы зарегистрировали наши отношения в городской ратуше, прожили в Брайтоне месяц и переехали в город. Зарабатывал тогда я очень мало и ждал, когда дядя устроит меня на более денежную работу. Он обещал. Я собирался рассказать ему о Фанни, но она отговорила. И конечно, была права. Не знаю, знакомы ли вы с моим дядей.

Арбатнот вспомнил холодные голубые глаза, искривленные в брезгливой гримасе губы, сурово насупленные брови, упрямо выпяченную нижнюю челюсть и посочувствовал сидящему перед ним молодому человеку, так опрометчиво поступившему семь лет назад.

– Кстати, Фанни убедила меня, что, раскрыв свою женитьбу, я никогда не получу желаемую работу. Мой выбор дядя никогда бы не одобрил. И я тогда решил вообще не обращаться к нему за помощью и постараться прожить самостоятельно. Мы намеревались некоторое время держать наш брак в секрете, пока я окончательно не встану на ноги. Было стыдно перед знакомыми, что я настолько глуп, что женился, не имея возможности содержать жену. Фанни еще в Брайтоне получила письмо от матери, которая ругала ее на чем свет стоит, привлекая в качестве примеров самых несимпатичных персонажей из Ветхого и Нового Заветов. Фанни пришла в бешенство, хотя ее мать была во многом права, и решила окончательно порвать с родителями. Больше они не виделись.

– Когда вы осознали, что совершили ошибку?

– Через несколько месяцев. Я старался тогда изо всех сил. Очень хотелось преуспеть, не только ради Фанни, но и себе доказать, что я что-то могу. Собирался учиться вечером. Но Фанни скучать не желала. Она жаждала развлечений, причем дешевые отвергала. Начались ссоры. Дома Фанни мешала мне заниматься, жаловалась на серость нашего существования. Я просил ее подождать, обещал, что через пять лет все непременно наладится, а она смеялась мне в лицо. Говорила, что не знает, будет ли жива через пять лет. Приходилось все бросать и вести ее куда-нибудь развлекаться на последние деньги. Но тогда я еще любил ее и тяжело переживал размолвки, долго лежал в постели без сна, а утром поднимался на работу с больной головой. Вскоре я начал постепенно остывать, осознав, что Фанни наплевать на то, что со мной будет. Она постоянно ворчала, что у нас нет денег и ей безразлично, откуда я их достану. Напоминала, что противилась браку, поскольку понимала, чем все закончится. Так продолжалось примерно год, а потом я пришел домой в неурочное время и застал ее с мужчиной.

Чарльз говорил без эмоций, но адвокат заметил, что он делает над собой усилие.

– И после этого вы расстались?