Убийство в Невском переулке

— Разве так важно?

— И все-таки?

Она наморщила лоб, пытаясь что-то припомнить.

— Не помню, я вчера слегла от недомогания, поэтому не помню.

— Вы слегли после известия о несчастье.

— Не могу вспомнить, у меня кружилась голова.

— После визита известного вам лица, о котором, как я понимаю, вам не хотелось бы вспоминать, вы сказались больной, — Путилин смотрел в ее глаза и видел, как лицо наливается краской. — Посетившее вас лицо и сообщило вам о несчастье.

Марья Николаевна молчала, но такое молчание было красноречивее слов.

— Скажите, да или нет.

— Да, — совсем тихо произнесла она, что, наверное, сама не услышала своих слов, но Иван Дмитриевич догадался по движению губ.

— Он признался вам в злодеянии?

— Нет, нет, нет, — она пыталась оградить молодого человека от подозрения.

— Но вы догадались, что он замешан в этом деле?

— Простите, — Марья Николаевна опустилась на стоявший рядом стул, если бы не он, девушка упала бы на пол. — Я плохо себя чувствую. Могу я просить прекратить тяжелый для меня разговор?

— Да, Марья Николаевна.

В коридоре Лизе Путилин шепнул:

— Вызови немедленно доктора.

НА БОЛЬШОЙ МОРСКОЙ начальника сыска ждало новое известие. Иван Иванович Соловьев начал проверять столичных изготовителей тростей, но, к счастью или же к несчастью, таковых оказалось немного: мастерские Долганова на Могилевской улице, Квасникова по Петергофскому шоссе и Корди, здесь рядом на Большой Морской по направлению к Исаакиевской площади. Так как последняя находилась ближе всего, чиновник начал расспросы с нее и не прогадал. Мастера господина Корди узнали свою работу, изготовленную по заказу надворного советника Сергея Ивановича Левовского.

— Очередной тупик, — посетовал Соловьев, — с чего начали, тем и закончили.

— Нет, Иван Иванович, — успокоил его Иван Дмитриевич, — в сыскном деле даже тупик помогает распутать клубок. У нас есть подозреваемый, следивший за убитым в течение нескольких дней. Он скрылся, но я не могу ставить на него. От случайностей в нашем деле никто не застрахован, поэтому я просто обязан проверять иные возможности.

— Какая же возможность с заказом трости?

— Есть одна, но я лелею надежду, что вы все проверили?

— Так точно.

— И даже показывали фотографическую карточку человеку, что такой заказ принимал?

— Иван Дмитриевич, позволите, — помощник по поручениям вскочил с места, — Иван Дмитриевич, сию минуту.

— Я вас не держу, — произнес вслед удаляющемуся чиновнику строгим тоном Путилин. Ничего плохого не могу сказать о Соловьеве, но иногда у помощника опускались руки, он терялся в трех соснах, и из-за такой черты приходилось его ненавязчиво направлять, чтобы ненароком не обидеть, ведь он был толковым и настойчивым человеком в те минуты, когда ничто не сбивает его с пути…

Не прошло много времени, как запыхавшийся Соловьев с шапкой в руке и в расстегнутом пальто, не дожидаясь приглашения, вошел в кабинет.

— Вы правы, Иван Дмитриевич, — начал он с порога, не приведя дыхание в нормальное состояние, — заказ на самом деле делал не Левовский.

— Так.

— Мне описали человека: лет тридцати пяти-сорока, роста среднего, круглое лицо с пышными усами, прямой нос, почти черные глаза, волосы темные, на висках едва заметная седина, брови прямые, редкие, с загнутыми книзу концами, и главная примета — рассеченная надвое левая бровь.

— Примета примечательная, в особенности для розыска.

— Одет был в новую шубу с тростью, отделанной костью. Приемщик заказов в окно заметил, тот пришел пешком.

— Пешком?

— Да, совершенно верно, приемщик в ту минуту выглядывал в окно и видел, что лже-Левовский пришел со стороны Исаакиевской площади. Он тогда удивился, почему столь богато одетый господин соизволил не брать извозчика.

— Может быть, он живет рядом?

— А может, не хотел, чтобы, найдя извозчика, мы определили, откуда он приехал?

— Вполне возможно.

— Приемщик заприметил перстень с большим сапфиром, когда лже-Левовский снял с правой руки перчатку.

— А почему приемщик так его запомнил?

— Господин заплатил двойную цену, чтобы трость была готова именно к пятнадцатому числу, и пришел в мастерскую, между прочим, пешком.

— Любопытно. Больше ничего не приметил приемщик?

— Незнакомец после заказа вновь пошел в сторону площади.

— По таким приметам нам господина в шубе не найти, он может проживать в любой части и на площади взять извозчика.

— А что со студентом? — вставил штабс-капитан, присутствующий при разговоре.

— Алексей Микушин — загадка, с одной стороны — он следил за Левовским в вечер убийства, у него на квартире найден исчезнувший с места преступления бумажник убитого, он же первым рассказал Марье Николаевне о злодеянии тогда, когда нам еще не была известна личность убитого, а с другой — в деле появляется незнакомец, выдающий себя в определенных случаях за несчастного чиновника.

— Значит, поиски направить на незнакомца?

— Да, — Путилин посмотрел на Орлова, — но не стоит забывать Микушина, несомненно он посвящен в тайну убийства.

— Понятно.

— Иван Дмитриевич, — теперь вступил в разговор Соловьев, — каковы наши дальнейшие следственные действия?