Убийство в погребе

 — У вас очень хороший портвейн, Шерингэм.

 — Рад, что вам нравится. Но давайте говорить о деле. Вы знаете, что убийства — моя страсть. Мне не приходится толковать каждый день с настоящим убийцей и обсуждать детали его преступного замысла, знаете ли. Вы первый, с кем я беседую лично, с глазу на глаз. Так с чего бы вам так запираться?

 — А я-то думал, что это вы хотите мне что-то рассказать.

 — Ну, есть у меня кое-что, чем я хотел бы с вами поделиться, это верно. Но не ответите ли сначала вы на мои вопросы?

 — Это зависит от того, что за вопросы, — безразлично проговорил Уоргрейв, потягивая портвейн.

Роджер откинулся в кресле.

 — Значит, первый такой: сколько времени вы намерены так держаться?

Впервые за весь вечер Уоргрейв метнул на хозяина подозрительный взгляд.

 — Как держаться?

 — Показывать, что вы убили Мэри Уотерхаус.

 — Я ее не убивал.

 — Знаю, что не убивали. И вы знаете. И тот третий тоже знает. Но только мы втроем об этом знаем. Так вот я и хочу вас спросить: чего ради вы это делаете?

 — Что я делаю? — Наконец в тоне Уоргрейва послышалось беспокойство.

 — Притворяетесь, будто убили вы, чтобы прикрыть другого? Пока еще нет последствий, но они вот-вот появятся. Пока что ходят только догадки и неприязнь ваших коллег. Но неужели вы думаете, что на этом все кончится? Вы же скоро потеряете репутацию. Это уже почти секрет Полишинеля. Вам придется покинуть Роланд-хаус; вы нигде не найдете другую работу; и — придется разорвать вашу помолвку, если мыслить логически. То есть, — Роджер тщательно подбирал слова, — если вы, конечно, проследите за логикой.

 — Слушайте, Шерингэм, я просто в толк не возьму, о чем вы говорите.

 — Нет же, давно взяли, давно.

 — Если вы об этой смехотворной идее относительно Даффа...

 — О Даффе я и не думаю. И никогда его не подозревал. Мне просто была интересна ваша реакция на такой бред. Я думаю о том, кто действительно застрелил Мэри Уотерхаус. Вы знаете, кто он, не хуже меня, а может, и лучше.

Уоргрейв вертел в руках свою рюмку. Он заметно побледнел.

 — Послушайте, Шерингэм, я не понимаю, что за странная мысль не дает вам покоя, — сказал он не так уверенно, как прежде. — Но если вы всерьез подозреваете какою-то невинного человека... я могу рассчитывать на ваше заверение, что нас никто не подслушивает?

 — На сто процентов.

 — Тогда ладно, тогда не важно, что я скажу. Я действительно ее застрелил.

 — Боже! — ахнул Роджер.

 — Вы чертовски хитро добились, чтобы я вам эго сказал, ведь я до сих пор не знаю, блефуете вы или нет, — раздраженно сказал Уоргрейв. — Но вы и теперь беспомощны. Мои слова — не улика. Говорите полиции, что хотите. А я просто буду все отрицать.

 — Разумеется, — одобрительно согласился Роджер. — А как же.

Уоргрейв молча уставился на него.

 — Давайте выпьем еще портвейна, — предложил Роджер и подал ему графин.

 — Так какие же у вас новые данные? — спросил наконец Уоргрейв, наполнив свою рюмку.

 — А вас беспокоит, что у меня появились кое-какие новые данные? — живо спросил Роджер.

 — Ничуть. Они не могут быть явными, иначе бы полиция сама их нашла. Не думайте, что напугали меня сегодня утром. Я прекрасно знаю, что в полной безопасности. Меня никогда не арестуют.

 — Никогда?

 — Никогда, — твердо заявил Уоргрейв. — Они не сумеют найти подтверждений. Мы все это понимаем. — Он улыбнулся своей холодной безразличной улыбочкой.

 — Ну знаете, должен сказать, вы настоящий дьявол, — с восхищением проговорил Роджер.

 — Я просто не теряю головы. Это вы хотели сказать?

 — Не теряете — никогда, кроме, пожалуй, случая с револьвером.

 — Да, тогда я сглупил, — нахмурился Уоргрейв. — У меня в тот день нервы пошаливали. Впрочем, это не имеет значения.

 — Как и то, что вы позаботились о том, чтобы убрать пулю. Если бы вы этого не сделали...

 — Но, как видите, сделал. Насколько мне было известно, — откровенно заговорил Уоргрейв, — я не сделал ни одной из глупых ошибок. Вы очень верно говорили нам об этом в тот вечер, Шерингэм. Убить действительно очень легко, любому человеку с нормальной сообразительностью.

Он откинулся на спинку кресла и снова улыбнулся, на сей раз почти с триумфом. Роджер с восхищением смотрел на него.

 — А-а, вы помните тот вечер?

 — Конечно помню. На меня тогда ваши слова произвели сильное впечатление.

 — Ну что, почувствовали наконец как легко говорить откровенно?

 — Пожалуй, да, — помедлив, ответил Уоргрейв. — У меня... у меня, как вы понимаете, было несколько неприятных ситуаций.

 — Понимаю. А что касается воображения, у вас его оказалось намного больше, чем я предполагал, Уоргрейв.

 — О, как это нужно понимать?

 — Мне кажется, для того чтобы совершить удачное убийство, требуется недюжинное воображение. Когда я говорил о том, как это просто, мне такое и в голову не приходило. Получается, это вовсе не просто. Вам пришлось просчитать и предвидеть огромное количество деталей.

 — Ну, знаете... — скромно сказал Уоргрейв.

 — Не хотите ответить на пару вопросов?

 — Пожалуй. Задавайте.