Убийство в Пражском экспрессе

Крамарж был одним из немногих людей, искренне уважаемых бывшим присяжным поверенным. Надо признать, что для этого имелись веские основания. Несмотря на разницу в возрасте, а Карел был на семь лет старше Клима Пантелеевича, никакой психологической границы в общении между ними не было. Ко времени их знакомства обоим довелось много повидать в жизни. Да и Крамарж, как и Ардашев, был русофилом, панславистом и разделял идею Белого движения о великой, единой и неделимой России.

Ещё в 1891 году Крамарж объехал всю европейскую часть Российской Империи, встретился с Львом Николаевичем Толстым. Именно в ту пору он познакомился с Надеждой Абрикосовой (в девичестве Хлудовой, женой известного рода российских кондитеров). Обвенчаться им удалось только в 1900 году, в Крыму. Крамарж принял православие, а Надежда стала подданной Австро-Венгрии. В 1914 году он разработал и тайно переслал в Петербург проект, так называемой Славянской конституции («Устав Славянской империи), по которой Россия, как монархия династии Романовых, должна была объединить на основе федеративного устройства все европейские славянские государства, в том числе и Чехословакию. МИД России восприняло эту идею без энтузиазма.

С началом Великой Войны Карел участвует в организации подпольной сети «Чешская мафия», занимающейся сбором разведданных на территории Австро-Венгрии и передаче их России, и другим членам Антанты. Австрийской контрразведке удалось раскрыть всю сеть. Крамаржа и его соратников, как изменников и шпионов, приговорили к смертной казни через повешение, но затем наказание благосклонно заменили на пятнадцать лет каторги. В 1917 году после смерти императора Франца Иосифа, новый государь Карл I амнистировал Крамаржа и его сообщников. И 14 ноября 1918 года, после провозглашения независимости Чехословакии, Крамарж стал премьер-министром. Именно он возглавлял делегацию Чехословакии при подписании Версальского договора. Но Крамарж ушёл в отставку, после того, как министр иностранных дел Чехословакии Эдвард Бенеш отказался поддерживать Белое движение в России. Теперь Крамарж помогал генералу Деникину, как частное лицо, свободное от каких-либо политических условностей.

Напольные часы фирмы «Густав Беккер» пробили десять раз. И в тот же миг в дверях появилась Мария.

— Клим Пантелеевич, к вам посетитель — господин Кисловский. Как он выразился, «по архиважному делу».

— Пригласите в приёмную, — велел Ардашев и прошёл в другую комнату.

Послышались шаги, и в дверях появился высокий старик с седыми усами, с бородой и в пенсне.

— Позвольте представиться, — визитёр протянул руку, — Кисловский Никанор Евграфович.

— Ардашев Клим Пантелеевич, — ответил на рукопожатие хозяин агентства и, указал на кресло. — Господин Крамарж мне телефонировал. Что у вас стряслось? И чем может помочь моя сыскная контора?

— Наверное, излишне говорить, что наш разговор должен остаться между нами? — усаживаясь напротив, поинтересовался Кисловский.

— Я не знаю, каков характер сведений, которые вы мне собираетесь сообщить, и какова будет ваша просьба. Вполне возможно, что мне придётся привлечь к делу моего помощника пана Войту. И тогда определённая информация ему будет известна. Но она — в этом вы можете быть абсолютно уверены — не выйдет за пределы нашего детективного агентства.

— Это меня устраивает, — поглаживая бороду, согласился собеседник. — Вы слышали об ограблении банка «Славия»?

— Да. Это случилось в понедельник.

— Злоумышленник вскрыл несколько ячеек. И две из них — мои. В одной, в запечатанном сургучом конверте, находился кредитный договор с этим банком, а в другом — залог — старинный золотой крест XVIII века, осыпанный брильянтами. Всё это похищено. Даже не знаю, как вам всё объяснить… — визави замолчал, уставившись в пол и собираясь с мыслями.

— Как я понимаю, документы по кредиту никакой ценности не представляют. Вы можете сделать новые, идентичные тем, что находятся у банка. Другое дело — крест? Вы хотите, чтобы мы его нашли?

Кисловский поднял глаза и спросил:

— Прежде, чем я отвечу, позвольте задать вам один вопрос: поддерживаете ли вы Белое движение в России?

— Несомненно.