Убийство в Пражском экспрессе

Левая рука чехословацкого офицера скользнула в правый карман пиджака Милосердова и ненароком пересекла правую руку, держащую пистолет. Теперь обе руки Гампла за спиной Милосердова оказались скрещены. И последний, поняв это, молниеносным поворотом корпуса вышел из зоны возможного поражения и с такой силой ударил капитана правым локтем в подбородок, что тот отлетел назад. В тот же миг в руке Милосердова мелькнула опасная бритва. Он схватил сидящего рядом Кисловского за подбородок и, приставив к горлу лезвие, потащил заложника к выходу, как мешок. Вдруг прогремел выстрел. Мозги Милосердова разлетелись по стене, и он рухнул вместе со стариком.

— Простите, господа. Не выдержал. Уж больно наглый тип… был, — виновато выговорил Ветлугин, помогая Кисловскому подняться.

— Благодарю, штабс-капитан. Вы избавили чехословацкое правосудие от лишних трат, — похвалил офицера Ардашев.

— Как сказать, как сказать, — недовольно поморщился капитан Гампл. — А остался бы жив, распутали бы всю агентурную сеть.

— Позвольте, господин Ардашев, господин штабс-капитан и пан Гампл, выразить вам искреннюю признательность за оказанное содействие. Поверьте, вы оказали будущей новой свободной России неоценимую помощь. И я отражу это в послании Верховному Главнокомандующему, — пообещал представитель адмирала Колчака Рапальский.

— Послезавтра выйдет передовица о разгроме большевистской шпионской шайки в самом центре Европы! Ардашев — гроза Коминтерна! Так и напишу в утреннем номере! — изрёк редактор «Славянской зари» Ефимов.

— Прошу вас, Пётр Фёдорович, не упоминать ни меня, ни моего помощника. Красного резидента разоблачил исключительно капитан чехословацкой контрразведки. А мы лишь выполняли его указания, не правда ли, пан Гампл? — перешагивая через труп, проговорил Клим Пантелеевич.

— О, да! Вы отлично справились с моим поручением пан Ардашев. Благодарю.

Кисловский уже пришёл в себя и, прижимая носовым платком место пореза на шее, объявил:

— Надеюсь, господа вы понимаете, что никакого жребия не предполагалось. Пришлось разыграть спектакль. Автор пьесы и режиссёр — господин Ардашев. Благодарю всех за искренние стремления помочь своей стране. Сопровождать деньги будет Владимир Константинович Агапов из «Руссо-Балта». У него в России осталась семья, и, я надеюсь, он сможет её вывезти. Это не обсуждается. Поэтому прямо сейчас в Хеб отправится господин Агапов в сопровождении штабс-капитана Ветлугина…

— И детектива Ардашева, — добавил Клим Пантелеевич.

— Как? И вы поедете? — удивился Кисловский. — Я хотел было вас об этом попросить, но, положа руку на сердце, постеснялся. Вы и так сильно нам помогли. Но теперь буду вдвойне вам признателен, дорогой Клим Пантелеевич.

— Не стоит благодарностей, Никанор Евграфович.

Он повернулся к Войте.

— Вацлав, отдыхайте. Объявляю два дня выходных. Премиальные получите сразу после моего возвращения. Честь имею, господа!

Эпилог

г. Хеб, аэродром школы авиаторов.

Вторник, 23 декабря 1919 года, 9 часов утра.

Огромный, похожий на взлетающего лебедя «Фарман Ф.60 Голиаф» долго бежал по взлётной, расчищенной от снега, полосе и, наконец, оторвался от земли. Плавно набирая высоту, бомбовоз уходил всё выше и выше.

Два человека, большой и маленький, держась за руки, провожали двухмоторную птицу глазами до того момента, пока она не исчезла в сером декабрьском небе.

— Ну что, Павлик, поедем домой?

— В Россию? Мама говорила, что только в России наш дом, — простодушно ответил малыш.

— Даст Бог, вернёмся и в Россию. А пока мы живём в Праге. Поедешь на поезде в Прагу?

— Да! Хочу на поезде!