Убийство в приличном обществе

— В хорошую погоду — да, сэр, — согласился Моррис. — Но в тумане дорога занимает больше времени, и дамы еще какое-то время постояли на месте, боясь переходить улицу…

Я досадливо вздохнул:

— Жаль, что Тедески не помнит времени так же точно, как Ангелис. Но, Моррис, похоже, у нас появился Целый час, о котором ничего не известно. Придется мне еще раз побеседовать с мисс Марчвуд. Правда, не думаю, что расспросы чему-то помогут. А вы скорее отправляйтесь в агентства по найму прислуги. Может быть, мы найдем хотя бы Сеймура!

Я вернулся в Скотленд-Ярд, намереваясь дописать отчет о допросе Джорджа Ангелиса для суперинтендента Данна. Войдя в приемную, я увидел, что у нас посетитель.

Он сидел на стуле и ел внушительный ломоть хлеба с сыром, откусывая огромные куски, словно не ел весь день, — скорее всего, так оно и было. Это был оборванный, немытый уличный мальчишка лет десяти-одиннадцати, в слишком больших для него сапогах. На полу у его ног лежала мятая фетровая шляпа.

Констебль Биддл, сидевший за столом, мрачно косился на мальчика. Увидев меня, констебль вскочил на ноги и сказал:

— Подметальщик, сэр, с Пикадилли.

— Молодец, Биддл! — похвалил его я.

Биддл густо покраснел от удовольствия.

Мальчишка осторожно собрал последние крошки хлеба и отправил их в рот. Не обращая на меня внимания, он обратился к Биддлу:

— А еще у вас есть?

— Нет, — сухо ответил Биддл. — Ты и так слопал весь мой обед. Это инспектор Росс, поэтому встань и веди себя хорошо!

— Пошли ко мне в кабинет, — велел я подметальщику.

Мальчишка подобрал с пола шляпу, сунул ее под мышку и следом за мной отправился в кабинет. Там он без всякого стеснения принялся озираться по сторонам.

Я сел за стол, надеясь, что обстановка произведет на него впечатление, однако мне показалось, что этого не произошло.

— Как тебя зовут? — спросил его я.

— Чарли, — ответил мальчишка.

— Чарли… а дальше?

— А тогда вы не того взяли! — возмутился мальчишка. Вам нужен Перси Уотт. Вот кто подметает перекрестки на Стрэнде!

— Я имел в виду, — стараясь сдерживаться, объяснил я, — как твоя фамилия?

— Нет у меня никакой фамилии, — быстро ответил мальчишка.

— Но ведь тебя должны еще как-то звать, кроме Чарли.

— А, вот вы о чем, — сказал он наконец. — Меня называют Чарли Таббс.

— Значит, твоя фамилия Таббс. Где ты живешь?

— Нигде, — ответил мальчишка.

— Ну, где ты спишь ночью?

— Чаще всего в подворотнях.

Скорее всего, он говорил правду.

— Послушай, Таббс, насколько я понимаю, ты подметаешь мостовые, чтобы пешеходы смогли перейти улицу.

Мальчишка нахмурился, и я быстро пояснил:

— Те, кто гуляет по Пикадилли.

— Мое место — между Пикадилли-Серкус и Сент-Джеймс-стрит, — кивнул мой собеседник.

— Хорошее место?

— Не жалуюсь, — ответил мальчик. — По магазинам часто ходят богачи. Сапоги у них чистые, а у дам длинные юбки. Кому же захочется пачкать их в грязи да в навозе! А я тут как тут: расчищаю им дорожку. Они и рады.

— Ты работал вечером в прошлую субботу?

— Я всегда работаю, — ответил мальчик.

— Был густой туман.

— Уж мне ли не знать? — с чувством воскликнул Чарли Таббс. — В тот день на улице почти никого и не было. Я уж думал, совсем ничего не заработаю. А холод стоял такой, что я продрог до костей. Только и мечтал съесть горячий пирог. На Пикадилли-Серкус торгуют пирогами с лотка. Я все время об этих пирогах думал.

— А что потом? Значит, сгустился туман, и ты ходил по Пикадилли, надеясь встретить пешеходов…

— Я услышал голоса, женские голоса. По выговору догадался, что они — настоящие леди. Я подошел ближе, потому что леди особенно не любят переходить улицу по грязи. Особенно такую улицу, как Пикадилли, где много экипажей и повозок… Трудно перейти дорогу, не наступив в…

— Да, да, Таббс! Ты слышал, о чем говорили те леди?

— Да, — ответил Таббс и замолчал, выжидательно глядя на меня.

— Продолжай, — велел я.

— А сколько дадите? — осведомился испорченный мальчишка.

— Получишь в ухо, если будешь нахальничать, — отрезал я. — А может, я велю констеблю Биддлу посадить тебя за решетку, пока ты не научишься себя вести!

Мои слова нисколько не смутили Таббса.

— Я и сейчас мог ходить по Пикадилли, подметать улицу и зарабатывать деньги. А я неизвестно сколько сижу здесь. — Он кивнул в сторону приемной.

— Тебя накормили. Итак, Таббс, что говорили те две дамы?

Таббс решил, что лучше поделиться сведениями, а о вознаграждении поговорить потом.

— Одна из них говорила, что им лучше поехать домой. А вторая сказала… — Таббс вздохнул и очень похоже передразнил женский голос: «Но ведь мы так близко!»

— Что у нее был за голос? — спросил я. — Нет, не передразнивай! Просто опиши, как она говорила. Тихо, громко? Каким был ее голос — встревоженным, испуганным?

— Она говорила очень тихо, я еле разобрал, — ответил Таббс, — и как-то чудно. По-моему, она не из Лондона. Уж как говорят лондонцы, я знаю. А та дама была иностранка. Она говорила, как старый Мартини, который торгует кофе с лотка на Олд-Бонд-стрит.