Убийство в проходном дворе: четыре дела Эркюля Пуаро

– Видите, – мягко сказал Пуаро, – у нас есть прогресс. Сначала у нас было простое объяснение – вор зашел снаружи и убежал с добычей. Очень удобная теория, как я тогда сказал, слишком удобная, чтобы принимать эту версию всерьез. Мы отмели ее. Затем перешли к версии иностранного агента, миссис Вандерлин, и все снова прекрасно сходится – до определенного момента. Но теперь это снова кажется чересчур простым, чересчур удобным, чтобы принять версию.

– Вы снимаете со счетов и миссис Вандерлин?

– В гостиной была не миссис Вандерлин. Это мог быть подельник миссис Вандерлин, который совершил кражу, но вполне вероятно, что за этим делом стоит кто-то вообще другой. Если так, нам следует подумать о мотиве.

– А не слишком ли это притянуто за уши, месье Пуаро?

– Не думаю. Итак, каков мог бы быть мотив? Деньги. Чертежи могли украсть, чтобы превратить их в наличные. Это самый простой мотив. Но на самом деле он может быть совсем иным.

– Например…

– Это определенно может быть попытка причинить кому-либо вред, – медленно проговорил Пуаро.

– Кому?

– Возможно, мистеру Карлайлу. Подозрения, очевидно, в первую очередь пали бы на него. Но здесь может быть не только это. Мужчины, в руках которых судьба страны, лорд Мэйфилд, особенно уязвимы в глазах населения.

– Вы хотите сказать, что кража имела своей целью подорвать мое реноме?

Пуаро кивнул.

– Если я не ошибаюсь, лорд Мэйфилд, где-то пять лет назад у вас были непростые времена. Вас подозревали в дружбе с одним европейским политиком, который был тогда чрезвычайно непопулярен у здешних избирателей.

– Совершенно верно, месье Пуаро.

– Быть в наши дни государственным деятелем – непростая задача. Ведь ему приходится проводить политику, которую он считает выгодной для страны, но в то же время нельзя не признавать силу народного мнения. А народное мнение очень часто сентиментально, смутно и невероятно ненадежно, однако им нельзя пренебрегать.

– Как верно вы говорите! Воистину это – проклятие жизни политика. Приходится потакать чувствам страны, как бы опасно и рискованно это ни было.

– Мне кажется, в этом и состояла ваша дилемма. Ходили слухи, что вы заключили соглашение с тем вышеупомянутым деятелем. И страна, и газеты сразу набросились на вас. К счастью, премьер-министр категорически отверг эти подозрения, и вы отрицали все, хотя и не скрывали своих симпатий.

– Все это верно, месье Пуаро, но зачем ворошить прошлое?

– Дело в том, что я считаю вероятным, что враг, разочарованный тем, как вы преодолели этот кризис, решил попытаться устроить вам очередные сложности. Вы вскоре восстановили доверие в глазах народа. Проблема ушла в прошлое, теперь вы заслуженно являетесь одной из наиболее популярных фигур в политике. Вас открыто прочат в очередные премьер-министры, когда мистер Ханберли уйдет в отставку.

– Вы считаете, что это попытка дискредитировать меня? Чушь!

– Tout de même[21], лорд Мэйфилд, будет выглядеть нехорошо, если станет известно, что чертежи нового британского бомбардировщика были украдены во время уик-энда, когда у вас в гостях была некая очаровательная леди. Один намек на ваши взаимоотношения с этой леди в газетах – и вам перестанут доверять.

– Но такое же нельзя воспринимать серьезно!

– Дорогой мой лорд Мэйфилд, вы прекрасно знаете, что можно! Чтобы подорвать общественное доверие к человеку, нужно совсем немного.

– Да, это так, – сказал лорд Мэйфилд. Внезапно вид у него стал очень обеспокоенный. – Господи! Как же отчаянно запутывается это дело! Вы правда думаете… но это невозможно… невозможно!

– Вы знаете кого-нибудь, кто… завидовал бы вам?

– Абсурд!

– В любом случае вы согласны, что мои вопросы о ваших личных отношениях с теми, кто присутствует на этой вечеринке, не то чтобы совсем неуместны.

– О, возможно… возможно. Вы спрашивали меня о Джулии Кэррингтон. Здесь я мало что могу сказать. Я никогда особенно не был с ней близок, и вряд ли я ей интересен. Она из этих беспокойных, нервных женщин, опрометчиво экстравагантных и безумно увлеченных карточной игрой. Мне кажется, она довольно старомодна, чтобы презирать меня как выскочку.

– Я заглянул в «Кто есть кто», прежде чем приехать, – сказал Пуаро. – Вы были главой знаменитого конструкторского бюро и сами являетесь первоклассным инженером.

– Действительно, в смысле практической стороны дела я мало в чем не разбираюсь. Я проделал путь с самых низов, – довольно мрачно проговорил лорд Мэйфилд.

– О-ля-ля! – воскликнул Пуаро. – Какой же я дурак! Дурак!

Собеседник уставился на него.

– Простите, месье Пуаро?

– Просто мне стала понятна часть головоломки. То, чего я не замечал прежде… Но все сходится. Да – просто великолепно сходится!

Лорд Мэйфилд глянул на него в изумленном недоумении. Но Пуаро с легкой улыбкой покачал головой:

– Нет-нет, не сейчас. Я должен получше разобраться в своих версиях.

Он встал.

– Доброй ночи, лорд Мэйфилд. Мне кажется, я знаю, где находятся эти чертежи.

– Знаете? – вскричал лорд Мэйфилд. – Так давайте заберем их прямо сейчас!

Пуаро покачал головой: