Убийство в проходном дворе

– Все-таки лучше удостовериться, – возразил Джепп особенно дружеским тоном.

Он открыл чемоданчик. Внутри в специальных кармашках покоились шагреневые щетки и разные флаконы. Кроме того – два журнала. И больше ничего.

Джепп педантично просмотрел все содержимое. Когда же он наконец закрыл крышку и начал довольно быстро осматривать подушки, Джейн вздохнула с видимым облегчением.

Никаких тайников в чулане не оказалось, и инспектор, завершив обыск, запер дверцу и отдал ключ Джейн Плендерли.

– Ну что же, – сказал он, – тут пока все. Не могли бы вы мне дать адрес мистера Лавертона-Веста?

– Фарлскомб-Холл, Литтл-Летбери, Гэмпшир.

– Благодарю вас, мисс Плендерли. Пока все. Но возможно, я еще зайду попозже. Да, кстати, никому ни слова. Пусть все и дальше думают, что это самоубийство.

– Разумеется. Я понимаю.

Она пожала им руки на прощание.

Когда они вышли во двор, Джепп не выдержал:

– Кой черт спрятан в этом чулане? Но что-то там есть!

– Да, что-то там есть.

– И бьюсь об заклад десять против одного, что это как-то связано с чемоданчиком. Но я, как слепая курица, ничего там отыскать не сумел. Заглянул во все флаконы, прощупал подкладку… Так что же это может быть, черт побери?

Пуаро задумчиво покачал головой.

– Девица в этом как-то замешана, – продолжал Джепп. – Чемоданчик был с ней? В жизни не поверю! Вы заметили там два журнала?

– Да.

– Ну так один был за прошлый июль.

Глава 7

На следующий день Джепп вошел в квартиру Пуаро, с отвращением швырнул шляпу на стол и рухнул в кресло.

– Ну, – буркнул он, – она тут ни при чем.

– Кто ни при чем?

– Да Плендерли. Играла в бридж до полуночи. Хозяин, хозяйка, морской офицер, который там гостит, и две горничные – все повторяют одно и то же. Ничего не поделаешь, придется признать, что она в этом не участвовала. Тем не менее мне бы очень хотелось узнать, почему она так затрепыхалась из-за чемоданчика. Ну, это по вашей части, Пуаро. Вы же обожаете разбираться с такими пустяками, которые никуда не ведут. «Тайна чемоданчика»! Звучит завлекательно.

– А я могу предложить другой заголовок: «Тайна запаха табачного дыма».

– Ну, для заголовка это тяжеловато. Запах, а? Ах, так вот почему вы нюхали воздух, когда мы только вошли в спальню! Я же видел… и слышал! Так носом и шмыгали. Я даже подумал, что у вас насморк.

– Вы заблуждались.

Джепп вздохнул.

– Я всегда думал, что суть – в серых клеточках вашего мозга. Неужто вы хотите убедить меня, что клеточки вашего носа тоже несравненны?

– Нет-нет, успокойтесь.

– Сам я никакого запаха табачного дыма не почувствовал, – продолжал Джепп с сомнением в голосе.

– Как и я, друг мой.

Джепп поглядел на него с подозрением, а затем вытащил из кармана сигарету.

– Миссис Аллен курила вот такие. «Гвоздики». Шесть окурков в пепельнице ее. Но остальные три – турецкие!

– Совершенно верно.

– Полагаю, ваш замечательный нос сразу это распознал, так что вам и смотреть не потребовалось.

– Уверяю вас, мой нос тут совершенно ни при чем. Мой нос не обнаружил ровно ничего.

– Зато клеточки мозга обнаружили многое?

– Ну… кое-что интересное было, вы не находите?

– Например? – Джепп подозрительно на него покосился.

– Eh bien[13], в комнате явно чего-то не было. А кое-что, я убежден, было добавлено. Ну и, конечно, на бюро…

– Так я и знал! Наконец-то мы добрались до этого чертова гусиного пера.

– Du tout[14]. Гусиное перо играет чисто негативную роль.

Джепп ретировался на более безопасную позицию:

– Через полчаса ко мне в Скотленд-Ярд приедет Чарлз Лавертон-Вест. Я подумал, может, вы хотите присутствовать при нашем разговоре?

– Да, разумеется.

– Вам будет интересно услышать, что мы разыскали майора Юстеса. Он снимает квартиру с обслуживанием на Кромвелл-роуд.

– Превосходно.

– И там есть кое-какие зацепки. Не слишком добродетельная личность, этот майор Юстес. После Лавертона-Веста поедем побеседовать с ним. Устроит?

– Вполне.

– Ну, так пошли.

В половине двенадцатого в кабинет старшего инспектора Джеппа вошел Чарлз Лавертон-Вест. Джепп встал ему навстречу, и они обменялись рукопожатием.

Член парламента оказался мужчиной среднего роста и весьма характерной внешности. Он не носил ни усов, ни бороды, у него были подвижный рот актера и выпуклые глаза, которые часто сопутствуют дару красноречия. Он был красив на корректный аристократический манер. Хотя мистер Лавертон-Вест выглядел бледным и даже как будто расстроенным, держался он с чопорным спокойствием.

Он сел, положил перчатки и шляпу на стол и вопросительно посмотрел на Джеппа.

– Я бы хотел сказать, мистер Лавертон-Вест, что вполне понимаю, какое это должно быть для вас горе.

Лавертон-Вест сказал сухо:

– Моих чувств мы касаться не будем. Скажите мне, старший инспектор, у вас есть какое-то объяснение, почему моя… почему миссис Аллен покончила с собой?

– А вы, вы не могли бы помочь нам разобраться в этом?

– О нет.

– Вы не поссорились? Может быть, охлаждение?..

– Ничего подобного. Для меня это было величайшим ударом.

– Вероятно, вам будет легче понять, что произошло, если я скажу, что это было не самоубийство, а убийство!