Убийство в сливочной глазури

Ферма Фергюсонов была огромна. Из дома, расположившегося точно посреди их владений, не было видно ни кусочка ограды. Ханна подъехала к дому, припарковала машину и, ориентируясь по картонным указателям, направилась к сараю для инструментов, где проводили аукцион. Чем ближе она подходила, тем отчетливее доносился голос Чака Ганза, который скороговоркой выкрикивал цифры — казалось, будто он говорит по-иностранному. Чак утверждал, что хороший аукционист должен хорошо запоминать цифры, иметь язык без костей, чтобы выкрикивать их с бешеной скоростью, и обладать храбростью льва, чтобы торчать на виду у целой толпы, не боясь выставить себя дураком.

Судя по всему, торги только набирали обороты. Ханна задержалась в дверях, чтобы послушать. Чак стоял на возвышении в противоположном конце сарая, бурно жестикулируя и не умолкая ни на секунду. Как всегда, он был с головы до ног одет в черное; исключение составлял ярко-желтый галстук, который Чак называл «мой личный кусочек солнца в пасмурный день». Он повторял эти слова перед каждым аукционом. Ничего особенно смешного в этом не было, но все любили Чака и всегда смеялись там, где он ждал смеха.

— Продано за восемьдесят три доллара джентльмену в коричневой охотничьей куртке! — выкрикнул Чак и стукнул молотком. — Заплатите в кассу, когда будете уходить.

Тут Ханна разглядела в толпе Луэнну. Она сидела в центре, а стул рядом с ней пустовал. Несколько человек встали с мест, чтобы размяться, а Чак подкреплял свои силы очередной порцией кофе из термоса. Ханна добралась до центрального прохода между стульями и, натыкаясь на коленки сидящих, протиснулась к свободному месту рядом с Луэнной.

— Привет, Ханна. — Кажется, Луэнна удивилась. — Хочешь что-нибудь купить?

Ханна потерла лодыжку. Парень в ковбойских сапогах с острыми носами решил закинуть ногу на ногу, как раз когда она пролезала мимо.

— Нет, я хочу поговорить с тобой.

— Подожди минуту, — сказала Луэнна, заглядывая в свою программку. — Мне нужно купить кое-что из следующих лотов.

Торги начались, и Луэнна тут же подняла свою табличку с номером. Почти в ту же секунду Чак указал на нее и выкрикнул мелодичную серию цифр. Луэнна еще раз подняла табличку, но в этот раз Чак кивнул ей и отвернулся, чтобы объявить цены, названные другими участниками. Ханна огляделась. Повсюду поднимались таблички с номерами. Похоже, вещь, за которую торговалась Луэнна, интересует многих. Затем цена стала повышаться все медленнее, ажиотаж спал, снова возрос и снова упал. Ханна поняла, что у Луэнны остался всего один противник: седой мужчина в сером костюме. Ханна исподтишка рассмотрела его и уверилась, что никогда раньше его не видела. Может, он был одним из завсегдатаев, Чак ей рассказывал о таких. Эти типы не пропускают ни одного аукциона в надежде купить по дешевке старинные вещи, чтобы потом продать втридорога.

Чак уже говорил «раз-два-три», когда Луэнна снова подняла свою табличку. Со скучающим выражением на лице она повернулась к мужчине в сером костюме и слегка пожала плечами, словно говоря: «Не уверена, что мне нужна эта вещица, но, пожалуй, я ее куплю». Мужчина в сером костюме чуть сморщил лоб, тоже пожал плечами и опустил свою табличку.

— Продано! Красавице в зеленом свитере! — выкрикнул Чак, указывая на Луэнну.

— Отлично! — Луэнна торжествующе улыбнулась. — Твоя мама просто влюбится в эту прялку.

Ханна улыбнулась в ответ. Луэнна была права, Делорес обожала прялки. Но она приехала сюда не для того, чтобы обсуждать антиквариат.

— Луэнна, я должна с тобой поговорить.

— Хорошо, только давай послушаем, что сейчас выставят.

Ханна увидела, что Чак вернулся на свое место на помосте. Он постучал молоточком, чтобы привлечь внимание, и подождал, пока утихнет шум.

— Дамы и господа, лот номер два-шесть-девять. Так сказать, спортивно-охотничий лот. Шесть уток-манков ручной работы, чучело головы лося в отличном состоянии, два шара для боулинга, обруч с палочкой (знавшие лучшие времена) и набор мормышек в специальном ящике.

Луэнна повернулась к Ханне:

— Давай поговорим. Пока они не начнут продавать мебель для спальни, мне здесь делать нечего. Кэрри нужна кровать с пологом, которая принадлежала свекрови миссис Фергюсон, а твоя мама хотела купить платяной шкаф пятидесятых годов для декоратора. Он отделывает спальню в стиле ретро для ее заказчика.

— Не люблю ретро. Это так старомодно.

— Да, но некоторые… — Луэнна заметила улыбку Ханны и замолчала на полуслове. — Понимаю. Ретро. Прощай, молодость. Ты права, Ханна.

— Извини, не могла удержаться, — Ханна вздохнула еще глубже. О таких делах лучше говорить с глазу на глаз, но, поскольку никто не обращал на них внимания, она решила начать.

Луэнна, казалось, почувствовала настроение собеседницы и нахмурилась:

— Ханна, что случилось? Ты чем-то расстроена?

— Да. Мне нужно знать, зачем Нетти Грант купила для Сьюзи к Рождеству стул в виде плюшевого мишки.