Убийство в сливочной глазури

Ханна пристегнула ремень, завела мотор и посмотрела в зеркало, чтобы убедиться, что Майк и Билл уехали. Но сквозь запотевшие стекла ничего не было видно. Просто замечательно: в почти предпенсионные тридцать лет она ведет себя как девчонка. Юные парочки тоже целуются в машинах, когда холодно, и у них тоже запотевают стекла.

— Мойше, не упрямься, доктор Боб сказал, что тебе это понравится. — Одной рукой Ханна держала кота, а другой пыталась впихнуть ему в пасть кончик пипетки. — Только пара капель, ты даже заметить ничего не успеешь.

Мойше бросил на нее мрачный взгляд. Его челюсти были по-прежнему крепко сжаты. Любимым занятием кота было путешествовать по квартире, выразительно мяукая, но стоило ему заметить в руке Ханны пузырек с пипеткой, как он тут же онемел.

— Я из-за тебя могу опоздать! — пригрозила Ханна, с удвоенной силой пытаясь втиснуть пипетку в пасть Мойше. — Здесь полно витаминов, примешь — и сможешь есть все, что захочешь.

Мойше утробно мяукнул, не разжимая при этом челюстей. Ханна поняла, что уговорами ничего не добьешься. Чем активнее она пихала ему в пасть лекарство, тем громче Мойше выл. Вдруг он быстро извернулся, кубарем скатился на пол и помчался в спальню.

— Ай! — вскрикнула Ханна и ринулась за ним, чувствуя, что сейчас случится то, чего она больше всего опасалась. И оно случилось. Мойше занял беспроигрышную оборонительную позицию в дальнем углу под кроватью. Он знал, что туда Ханна не дотянется.

— Ты отлично знаешь, что я не могу тебя оттуда вытащить, — сказала она, становясь на четвереньки и заглядывая под кровать. — Мойше, вылезай и прими лекарство. Это любимое лекарство всех кошек и котов.

Из темноты угла донесся пронзительный вопль. Ханна улеглась на живот, вытянулась, насколько могла, и принялась шарить под кроватью, но нащупала только старый дырявый носок и авторучку.

Она убрала руку и поднялась на ноги. Мойше громко мяукал.

— Здорово. Отлично. Значит, когда я пихала тебе в зубы пипетку, ты молчал, а теперь тебя прорвало!

Когда все пять групп занялись своими кулинарными заданиями, Ханна достала блюдо с кексами и позвала Беатрис.

— Попробуй-ка одно. Я не стала их охлаждать, но, мне кажется, ты и так поймешь, на правильном я пути или нет.

— Наверное, смогу. — Беатрис взяла кекс и сняла бумажную обертку. Потом откусила, пожевала и покачала головой: — Нет, Ханна, к сожалению, это не то. У Альмы тесто было плотным, но не настолько. Ты добавила арахисовое масло?

— Да. Не знаю, что добавляла в них Альма, но оно не было таким плотным. Я сразу поняла, что масло не пойдет, но раз уж я замесила тесто, надо было его печь.

— Не похоже на кексы Альмы, но все равно вкусно, — сказала Беатрис, протягивая руку за вторым кексом. — Кажется, Ханна, ты изобрела новый рецепт.

— Я их так и сочиняю: сначала мне приходит в голову, какой должен быть у печенья вкус, потом беру стандартный рецепт печенья без изысков и добавляю то одно, то другое. До тех пор, пока не выйдет то, что нужно. А иногда все заканчивается гораздо быстрее — если случайно смешивается что-нибудь удачное. Помню, один раз я пыталась сделать…

— Ханна, у нас проблемы!

Ханна оборвала себя на полуслове и обернулась — ей махала Винни Хендерсон. Она была в совершенном расстройстве, а ведь в мире очень мало бывает такого, что способно ее расстроить. Винни никогда не уточняла, сколько ей лет, но Ханна знала, что немало: на своем веку Винни успела пережить четверых мужей, родить от каждого по два ребенка и обзавестись чуть ли не тремя десятками внуков и правнуков, обожавших ездить в гости к своей «бабуле». Во Вторую мировую «бабуля» играла в женской бейсбольной команде и до сих пор могла так врезать по мячу, что он вылетал далеко за пределы поля.

— Я потом расскажу, — сказала Ханна Беатрис и поспешила к столу Винни. — Что случилось, Винни?

Винни указала на свою миску и перемешала ее содержимое.

— Это Банановые Хлебцы. Пахнут здорово, но наверняка не пропекутся. Если не веришь — помешай сама.

— Не надо, и так все понятно, — сказала Ханна и покачала головой, когда Винни протянула ей ложку. — Ты права. Тесто слишком вязкое и, скорее всего, не поднимется. Вы уверены, что смешали все в нужной пропорции?

Джеральдина Гетц, которая в этой группе отмеряла нужное количество продуктов, быстро кивнула:

— Я уверена. Мы вместе с Луэнной по очереди все перепроверяли.

— А мука? Вы ее просеивали?

— Нет, — ответила Лолли Крамер (она отвечала за муку). — Там нужна была непросеянная мука. Я отмеряла чашкой, а излишек снимала ножом, как ты нас учила.

Ханна улыбнулась.

— Все правильно, Лолли. Если вы все верно отмерили и положили все, что нужно, наверняка ошибка в рецепте. Кто его дал?

— Регина Тодд. — Винни протянула Ханне свою копию рецепта. — Может, позвонить ей и спросить, что она забыла?

— Не стоит. Если это рецепт Регины, я знаю, в чем дело. Пэтси, покажи мне, какие вы добавляли яйца.

Пэтси Беринджер открыла холодильник, достала упаковку яиц и протянула Ханне:

— Я брала вот эти. Обычные яйца, разве не так?