Убийство в старом доме

К лейтенанту Данишеву вернулось прежнее самочувствие. Правда, в голове поселилась какая-то леность, сдерживающая мысли. И он тяжело думал: «Неужели подменили гроб, вернее, мертвеца? Как же так? А может, где-то сбились с пути поиска? Ищем не там?»

Уже утром, в кабинете начальника, настроение было намного лучше. Капитан Минаев высказал предположение, что, по всей вероятности, преступник подменил надгробие, сменил табличку. Именно к этому выводу пришел в эту бессонную ночь и он — Данишев. Мысли совпали.

И следователь бросился проверять эту идею, собирать необходимые сведения об умерших. И в первую очередь — кто захоронен под именем Челидов.

Минаев полагал, что комбинация с подменами надгробий преступник без какой-либо опаски мог проделать с теми могилами, где захоронены одинокие люди, не имеющие родственников.

Лейтенант Данишев и инспектор уголовного розыска Чаев провели опознание захоронений. Сложности с опознанием возникли с захороненным студентом — родственники проживали в другом городе.

Умерший Нукимов проживал последние годы в Доме престарелых. Родственников не имел. Обслуживающий персонал его помнил: то был высокий седовласый старец.

«Уж не он ли под именем Челидова покоится?» — подумал следователь.

Но никто толком не знал места захоронения Нукимова. Лейтенант в своем списке против его фамилии поставил знак вопроса.

Судя по надгробным табличкам, этот усопший покоился рядом со старой лиственницей. Это было недалеко от места, где они уже были ночью.

Через несколько дней снова собрались прокурор, следователь Нуркаев, капитан Минаев, Данишев и еще несколько человек из милиции и понятые. Но на этот раз на кладбище царила темень. Луна была полностью закрыта черной ширмой облаков.

Когда начали вскрывать захоронение Нукимова, Назип подумал: «Если закончится благополучно вся эта эпопея значит, я на своем месте. Значит, достоин занимать должность следователя...»

На метровой глубине лопаты звякнули о железо. Мысли Назипа прервались. Он был удивлен. Шутка ли, копавшие вытащили большой чугун, закрытый жестью.

Чугун вскрыли. Вытащили тяжелый сверток в несколько килограммов. Развернули прорезиненную ткань, затем целлофан. И в свете карманных фонарей тысячами искр рассыпались драгоценные камни, золотые броши, серьги, кулоны...

На лице Назипа была радость. Самое главное — теперь он может сделать предложение Асии... Так он загадал перед этой операцией...

Его кто-то взял за руку. Он повернулся. Капитан Минаев. Начали поздравлять и другие. Данишев, смущенно улыбаясь, говорил: «Я только исполнял... Это вот товарищи...»

Хотя труп соучастника не найден, капитан знал, что сейчас уже не составит особого труда заставить преступника прийти за этим богатством. Ведь ради этих ценностей он шел на все.

Собственно, Минаев ожидал, что преступник в одной могиле не будет хоронить труп Шпыру и ценности.

Его повадки он хорошо изучил. Это был хитрый и коварный тип. Ведь Мревлиев (теперь Минаев уже в этом не сомневался) понимал, что, если его застигнут, когда он будет вытаскивать эти ценности из могилы, да еще обнаружат в этой яме труп, дураку ясно, что это все — его работа. Совсем другое дело, когда, кроме драгоценностей, в могиле ничего не обнаружат. В одном случае наказание — расстрел, в другом — несколько лет заключения...

Начальник милиции не удивился и особо не расстроился, когда не обнаружили труп.

— Может быть, копнуть могилу утопшего студента? — спросил Данишев начальника райотдела милиции.

— Нет. Мы этого не можем сделать. Нет разрешения компетентных органов. Сами знаете, на каждый случай выдается особое разрешение. Иначе нас с вами самих привлекут по статье УК за надругательство над могилами.

...Тем временем Мревлиев вернулся из отпуска и приступил к работе...

Капитан Минаев и следователь Данишев задумали несложную комбинацию. Она сводилась к тому, чтобы заставить преступника прийти за сокровищами на кладбище. С этой целью одной из сотрудниц загса, хорошо знавшей Мревлиева, было сказано, чтобы она передала ему «по секрету», что милиция очень интересуется в загсе захоронениями за июль — август минувшего года. И что собираются вскрывать их...

Преступник, как ненасытная пиранья, мгновенно заглотил наживку. В тот же вечер, после сообщения сотрудницы загса, Мревлиев сел в свои белые «Жигули» и в сумерках прибыл на кладбище. Быстро осмотревшись, начал махать совковой лопатой, как заведенный механизм. Уже через какой-нибудь десяток минут, обливаясь потом и нервно вглядываясь, откопал чугун, положил его в брезентовый мешок и... увидел милиционеров.

Бандит на миг растерялся, потом рванул из кармана пистолет, но выстрелить не успел: выбили из рук. Инспектор Чаев поднял оружие.

— Ну вот и нашелся мой пистолетик. Тебе он уже больше не понадобится...

— Вон ведь какой буйный, — проронил Минаев. — Так и норовит пальнуть. И Мурадова Самата из него чуть на тот свет...

Преступник сжался, побледнел.

— Где Мишку закопал? — спросил капитан.

— Не знаю такого, — хрипло ответил Мревлиев.

— Цветовой небось внучатым племянником доводишься, а? — выложил Минаев свое давнишнее подозрение.