Убийство в стиле ретро

Отставив подстаканник в сторону, Аня распахнула дверки шкафчика и начала вытаскивать из него все имеющиеся там столовые приборы. Так, ложки, вилки, эти явно копеечные; сахарница, на этой даже цена стоит «3-50»; вот небольшая вазочка из бронзы, наполненная лимонной карамелью, на вид дешевка-дешевкой, но на донышке выбит замысловатый иероглиф, не исключено, что вещь дорогая, ее она отставила в сторону… Так что там еще? О! Какая милая солоночка. Правда, грязная (создавалось впечатление, что ее специально заляпали жиром), но оригинальная: сделана в форме яичка, стоящего на подставке. Аня повертела солонку в руках, приблизила вплотную к глазам и не поверила им, когда прочитала на донышке — «Фаберже». Фаберже! Вот это да! Аня, конечно, не была знатоком антиквариата, но фамилию известного француза она слышала не раз…

Аню охватило какое-то лихорадочное волнение. Что ей теперь делать с этим богатством? Пользоваться такими дорогими вещами она не сможет из страха их попортить. Может, отчистить и поставить на видное место, пусть люди любуются… Э, нет, люди полюбуются да, чего доброго, сопрут…

Что же тогда с ними сделать?

Продать! — неожиданно решила Аня. — А на вырученные деньги купить занавески и палас. Или на палас не хватит? Или хватит еще и на диван? Боже, она совсем не ориентировалась в ценах на антиквариат… Впрочем, на диваны тоже. Она знала только, сколько стоят элементарные продукты питания и проезд в метро.

Надо все выяснить! Немедленно! Аня резко сорвалась с места, схватила полиэтилену сумку, висящую на ручке двери, сгребла в нее подстаканники, солонку и конфетницу, бросилась, было, вон из кухни, но затормозила у самого порога. Чего же она делает, хулиганка? Ведь она еще не владеет ни квартирой, ни мебелью, ни чашками-плошками… Все это пока не ее! А она уж распоряжается… Нахалка! Вот отсудят у нее все это добро злющие бабусины внуки, что она тогда будет говорить? Простите, извините, но подстаканнички я загнала, не обессудьте…

Аня тяжело опустилась на стул, не зная, что делать. Так бы и просидела до вечера, если бы в дверь не позвонили.

— Кто там? — крикнула Аня через всю квартиру. Она была уверена, что это соседи-алкаши пришли побираться, потому что к ней в гости зайти было некому.

— Откройте, милиция, — раздался в ответ грозный голос следователя Стаса, его бас ни с чьим не спутаешь.

Аня побежала открывать. Поколдовав над четырьмя замками, она распахнула дверь. На пороге, как она и предполагала, стоял Стас, усы его, как у мультяшного Бармалея, торчали, брови были нахмурена, а взгляд не предвещал ничего хорошего.

— Можно? — хмуро спросил он и, не дождавшись разрешения, проник в прихожую.

— Входите, — нервно сглотнув, проговорила Аня.

— Въехала уже? А не рановато?

— Мне адвокат сказал, можно…

— Ну раз адвокат сказал, тогда конечно… — Стас озабоченно осмотрелся. — Куда пройти можно?

— В кухню. Я как раз чай пить собралась, будите?

— Давай, — кивнул он и, не разуваясь, прошлепал в кухню.

— Только у меня одна карамель. Лимонная, — Аня ткнула пальцем в горку конфет, вываленных из вазочки прямо на стол. — Хотите?

— Хочу, — буркнул он, усаживаясь на табурет.

Аня начала суетиться у плитки, а Стас, подперев худую щеку кулаком, задумчиво протянул:

— Значит, ты теперь у нас богатая невеста…

— Что? — испуганно пискнула Аня, чуть не выронив из рук заварной чайник.

— Богатая ты теперь, говорю, невеста. С квартирой, с садом…

— И кирпичным сараем, — машинально добавила она.

— Обалдеть!

— Вы издеваетесь надо мной?

— Завидую! Я вот сорок лет на свете живу, пятнадцать лет в милиции, скольким людям за время службы помог, а хоть бы одна сволочь отблагодарила… Нет, взятки, конечно, предлагают, но чтоб от чистого сердца…

Он замолчал, нервно барабаня пальцами по столу, и это молчание пугало даже больше, чем его издевательские речи.

— Вы пришли меня арестовывать? — сиплым от испуга голосом произнесла Аня.

— Чего? — обалдел он.

— Вы хотите обвинить меня в убийстве… Все думают, что это я…

— Кто все?

— Все, — выдохнула Аня и разрыдалась.

— Вот дурочка! — выругался Стас, доставая из кармана мятый, попахивающий бензином платок, и протягивая ей. — Вытрись! Вытрись, говорю, и перестань реветь… Никто тебя не подозревает, ясно?

Аня перестала всхлипывать, утерла нос платком, подняла на Стаса влажные глаза и медленно кивнула.

— То-то, — проворчал он. — А то разревелась… У тебя ж алиби, соображать надо…

— А, может, вы думаете, что я того… наняла кого-нибудь…

— Наняла! — передразнил он. — Да кого ты наймешь. У тебя ни денег, ни знакомых, проверили уже…

— А зачем же вы пришли?

— Так просто. Проведать.

— М-м-м, — удивленно промычала Аня, прозвучало это не очень красиво, по этому она решила больше не мычать, а завести светский разговор. — И как следствие, продвигается?

— Хреново продвигается… — Он недовольно пошевелил усами. — Улик нет, свидетелей нет, а подозреваемые та-а-а-акие люди, что к ним на сраной козе не подъедешь… Это ж надо! Семейка подобралась! Мафик, депутатша, поп-звезда и алигархова подстилка… И как с такими разговаривать?

— То есть подозреваемых четверо?