Убийство в стиле ретро

— Пятеро. Есть еще братец, Сергей Георгиевич Отрадов, темная лошадка, мать его… Ты его, наверное, видела. Старикашечка такой в заношенном полупердяйчике, неимущий пенсионер, ядрена вошь… А сам имеет в Светлогорске (это под Калининградом) виллу, в столице у него бизнес, капиталы за границей, а налоги не платит не тут, ни там… Как выяснилось, большой зуб на сестренку имел, но предъявляет железное алиби на момент убийства, только, сдается мне, крутит что-то… — Стас поерзал на табурете. — Я вот ведь что пришел… Ты всех их видела, так?

— Дочь не видела, она ни на похороны, ни на оглашение завещания не приходила…

— Понятное дело… Елене Бергман рисоваться не к чему. В ее официальной биографии говорится, что родители ее давным-давно умерли, а теперь, вишь, что оказывается… Бросила старуху-мать… Не помогала, не навещала… Да…

— И о чем вы хотели меня спросить?

— Мне вот что интересно… — Он нервно облизнул свои тонкие губы. — Это не для протокола, а так, между нами, девочками… На твой взгляд, кто из них мог Элеонору Григорьевну убить?

— Никто, — испуганно выкрикнула Аня.

— Они так тебе понравились?

— Наоборот, они мне жутко не понравились… Особенно внуки, они чуть не перегрызлись в кабинете… А как они бабусю ненавидели! Ужас! И Сергей этот странный какой-то… Как робот. Придет, сядет, встанет и не словечка…

— А сын Элеоноры Григорьевны? Как он тебе показался?

— Эдуард Петрович? Хороший дяденька, вспыльчивый, правда, грозный, но справедливый… И сразу видно, честный человек!

— Это Вульф-то честный? — захохотал Стас. — Да ты, Анюта, совсем в людях не разбираешься! Он вор в законе! Преступный авторитет!

— Эдуард Петрович? — не поверила Аня. — Вор?

— И убийца. Двоих убил самолично, за что, собственно, сидел, еще нескольких убрал чужими руками…

— Как это?

— Киллера нанял, как же еще! Так что, бабку, скоре всего, он замочил, но не сам, сам он давно руки не марает…

— Это не он! — неожиданно для себя вскипела Аня. — Не он! Он ее хоронил! Он любил ее… по-своему… Он не мог…

— Чтобы ты понимала, — с грустью проговорил Стас, совсем не обидевшись на Аню за ее вспышку. — Мафики они и не такое могут…

Аня, нахохлившись, уселась на табурет, ей не нравилось, что Стас обвиняет Эдуарда Петровича бездоказательно, в конце концов, нет ни одного факта, подтверждающего, что бабусю зарезал собственный сын, вот и нечего на человека наговаривать. Пока она дулась, Стас развернул одну карамельку и сунул ее в рот. Почмокав, спросил:

— Чай пить будем или как?

— Будем, — заверила его Аня. — Сейчас налью…

Она поставила на стол два стакана, заварной чайник, но тут вспомнила, что подстаканники лежат в полиэтиленовом пакете, и похолодела.

— Ты чего застыла? — удивленно спросил Стас.

— Да я это… Как бы сказать… Ну…

— Хорош квакать, говори нормально…

Но признаться в том, что она наглым образом собралась загнать чужие подстаканники, у Ани не хватило смелости. По этому она, не говоря ни слова, достала их из пакета.

— Фу какие грязные, — брезгливо сморщился Стас. — Что ж бабка помыть их не могла…

— Они окислились, — вступилась за Элеонору Аня.

— Окислились, как же… — Он отодвинул от себя подстаканник. — Я так попью… — Стас шумно втянул в себя кипяток и блаженно зажмурился. — Хороший чай…

— Да, бабуся всегда любила крепкую заварку…

— А ты зачем этот цветной лом в пакет сложила? — Он ткнул пальцем в сумку с утварью. — Выкинуть хотела?

— Нет, — поспешно заверила его Аня.

— Я бы на твоем месте выкинул… На кой черт этот хлам? Лучше чашек купить керамических… Сейчас такие прикольные есть! Мне вот коллеги на день рождения подарили с женскими титьками… — Выдав эту фразу, он немного смутился и поспешно добавил. — Но есть и обычные… С веселыми рожами и цветочками всякими…

— А можно? В смысле, выкинуть можно?

— Почему нет?

— Ну я же еще не владелица… Формально это еще не мое… Вдруг наследники все это отсудят…

— Ну и что? Думаешь, они знают, сколько ложек, сколько вилок у бабки было? Да им плевать!

— А если знают? И им не плевать?

— Скажешь, ничего не трогала, и пошлешь на хрен! — Стас поманил Аню пальцем, и когда она склонилась к нему, доверительно сообщил. — Тебе вообще бояться нечего, у тебя адвокат чумовой… Петр Моисеев, это ж глыба. Ты не смотри, что ему только 30 исполнилось, он знаешь, какой прожженный… Так что никаких проблем у тебя с наследством не будет, это я тебе точно говорю…

— Значит, мне можно даже ремонт в этой квартире сделать?

— Квартира почти твоя, делай что хочешь. Ты пока просто не имеешь права ее продавать или обменивать, документы-то еще на тебя не оформлены… — Он залпом допил чай, вытер губы рукавом, поднялся с табурета и стал прощаться. — Ладно, пошел я… До скорого… Если захочешь мне что-нибудь сообщить, звони.

Тут же в руке Ани оказалась визитка с номером телефона, не такая красивая, как Моисеевская, но тоже ничего.

— Я обязательно позвоню. До свидания.

— Эй, постой-ка… — Он шагнул к столу и сгреб с него пакет с подстаканниками. — Давай выкину, все равно иду мимо ящиков…

— Не надо! — истерично возопила Аня.