Убийство в стиле ретро

— Я понимаю. И обещаю больше их не совершать.

— Вот и славно, — он ободряюще ей улыбнулся. — Значит, все у вас будет хорошо!

Она состроила саркастическую гримаску, как бы давая понять, что у нее никогда все хорошо не будет, а после того, как на ее лицо вернулось привычное растерянное выражение, спросила:

— Петр Алексеевич, а что вы про Лизавету Петровну недавно говорили, я что-то не поняла?

— Я сказал, что Голицыну, скорее всего, зарезали из-за ее антиквариата, она была частой посетительницей ломбарда, и милиция считает, что к ней наведались по наводке кого-то из работников. Если вы заметили, на ее теле следы пыток, это наводит на мысль, что из не вытряхивали сведения о том, где спрятаны оставшиеся ценности…

— Вы в это верите?

— Хорошая версия, мне она кажется самой перспективной.

— А мне нет, — выпалила Аня. — Потому что я уверена, что пострадала Голицына из-за меня.

— А вы-то тут причем?

— Кому-то очень не хотелось, чтобы я узнала правду о себе! Именно по этому Лизавету Петровну убили именно сегодня…

— Аня, Аня, — предостерегающе замахал рукой Петр, для этого ему даже пришлось оторвать ее от руля. — Не надо фантазий! Они попахивают манией величия…

— Никакие это не фантазии, а мания величия тут вообще не при чем, — нахохлилась она. — Просто две смерти, ее и бабусина, как-то связаны. А единственное связующее звену между ними, это правда обо мне.

— Их гораздо больше, просто вы не видите. Первое, они давно знакомы, значит, у них могли быть общие недруги. Это, конечно, самое слабое звено, но все же… Второе, обе жили в одиночестве, значит, могли стать жертвами случайных грабителей и мошенников — одинокие старухи в наше время относятся к группе риска. И, наконец, третье, обе они владели антикварными вещичками, обе были клиентками ломбардов, то есть могли попасть в поле зрения одного и того же алчного человека или банды грабителей, работающих в связке с ювелиром. Последнее, как раз, наиболее вероятно.

— Очень складно, — кивнула головой Аня. — Только вы одного не учли, а именно: ни один грабитель, работающий в связке с ювелиром, не зарежет свою жертву старинным кинжалом!

— Голицыну убили кухонным ножом.

— Ее да, а Элеонору Григорьевну раритетным кинжалом. Как сказали о нем менты: старинное боевое оружие, стоит бешенных денег…

— Я не знал об этом, — признался Петр. — Мне просто сообщили, что ее убили ударом ножа в сердце…

— И ту и другую, заметьте, Петр Алексеевич, и ту и другую убили ударом ножа в сердце! Вам не кажется это странным? Две давние подружки в один месяц умирают одинаковой смертью…

Петр задумался. Если Анины размышление верны, то дело принимает скверный оборот. Он-то считал, что смерть обеих подруг лишь нелепая случайность, а теперь получается — не случайность, и не нелепая, а тщательно продуманная закономерность. И еще: убийство Новицкой имеет смысл, то есть ее могли убрать жаждущие мифических бриллиантов родственники (они же не знали, что старуха ничего им не оставила), но зачем зарезали Голицыну, у которой никаких наследников не было? Напрашивается один вывод: чтобы заткнуть рот. Но заткнуть, предварительно выманив какую-то информацию — следы пыток на теле говорят сами за себя…

Что же хотел узнать убийца: местонахождение фамильных драгоценностей или правду об Анином происхождении?

— Аня, знаете что… — заговорил Петр после долгих раздумий. — Давайте-ка съезжайте с квартиры. Зря мы поторопились с вселением!

— Почему? Вы же сами говорили, что проблем не будет…

— Юридических нет, но вы можете пострадать… И почему я раньше об этом не подумал!?

— Я могу пострадать и вне квартиры. Если кто-то меня вознамерится убить, то убьет. Либо по дороге на работу, либо на пути домой. Меня можно сбить машиной, сбросить под поезд метро, стукнуть кирпичом по голове, подкараулив в темной переулке…

— Все равно вам лучше вернуться в коммуналку, там, по крайней мере, вы проживаете не одна, у вас куча соседей…

— Петр Алексеевич, я не думаю, что убийца будет охотиться и за мной. Зачем ему это?

— Мы не знаем причины, по которой он убил двух старушек… Если все дело в драгоценностях, то вы будете следующей жертвой.

— Но мы даже не знаем, существуют ли они на самом деле!

— Мы не знаем, но убийца, судя по всему, уверен в их существовании, так что вам лучше переехать…

— Я сдала свою комнату, я вам уже говорила, так что я остаюсь, — твердо сказала Аня, похоже, эту девушку трудности закаляют. Если так пойдет, через годик-другой она даже перестанет вздрагивать, услышав грубый окрик.

— Хорошо. Только пообещайте мне не лезть ни к кому из своих предполагаемых родственников с расспросами о вашем происхождении. Не треплите им о бабушкином письме. Любой из них может быть убийцей.

— Поздно.

— В каком смысле?

— Эдуарду Петровичу я уже растрепала. — Она опустила голову на приборную доску, прислонилась к ней лбом и тихо сказала. — И он знал о том, что я еду к Голицыной.