Убийство в стиле ретро

Тут взгляд ее упал на освещенный лампой дневного света профиль Петра: на его крупный прямой нос, на сведенные брови, на плотно сжатый четкий рот. Подумала — настоящий мужчина! Гордый, сильный, красивый… Потом она глянула на его пушистые ресницы, на завитки волос на затылке, на персиковый румянец на скулах, решила — мальчишка. Самонадеянный мальчишка, заигравшийся во взрослые игры.

А потом поняла, что именно эта двойственность так ее заворожила. До этого ей не приходилось встречать самцов мужественных и нежных одновременно. Они были либо нахрапистыми, волевыми, грубыми, либо ранимыми, инфантильными, слабыми. Первые пытались сломать ее, вторых ломала она. И все это она тысячу раз проходила!

— Итак, Ева? — прервал задумчивое Евино молчание двуликий Петр. —Изложите, пожалуйста, суть дела, только вкратце, потому что у меня через пятнадцать минут встреча…

— Вы пообедаете со мной сегодня? — в лоб спросила Ева, ей надоело ходить вокруг да около.

— К сожалению, сегодня я обедаю со своим клиентом.

— Завтра?

— Боюсь, что не получится — уезжаю в Питер по делам.

— Послезавтра?

— Наверное, буду еще там.

— Вы действительно такой дурак или только прикидываетесь? — ласково спросила Ева — пока ее забавляло его сопротивление.

Он позволил себе сдержанную улыбку. Глаза его при этом оставались холодными и настороженными.

— Зачем я вам? — спросил он, спрятав улыбку за прислоненной ко рту рукой, локоть которой упирался в стол. — Для коллекции?

— Я мужчин не коллекционирую, только их подарки, как правило, это бриллианты…

— Я вам бриллиантов дарить не буду, — не очень внятно проговорил Петр — он по-прежнему не убирал руку ото рта.

— Не надо. Пока я прошу только накормить меня обедом.

— Вы не ответили, Ева… Зачем я вам?

— Вы мне нравитесь. — Она подалась вперед, грудь ее легла на дубовую столешницу рядом с его левой рукой. — Я вас хочу, Петр. И мы можем не ходить в ресторан… — Ева понизила голос до шелестящего шепота. — Поедемте ко мне прямо сейчас…

Он не шелохнулся, только глаза его немного расширились, блеснув холодноватым голубым огнем.

Тогда Ева встала с кресла, отошла от стола на шаг и, вжикнув молнией, рывком расстегнула платье. Под ним было роскошное агрессивно-сексуальное белье из магазина «Дикая орхидея»: черный с золотой вышивкой лифчик и такие же трусики-стринги. Дополняли ансамбль ажурные чулки на кокетливых подвязках.

— Что вы делаете? — испуганно зашептал Петр, вскакивая с кресла. От его невозмутимости не осталось и следа.

Ева рассмеялась, сорвала с плеч платье, швырнула его на пол.

— Возьми меня сейчас же… — хриплым от возбуждения голосом приказала она.

— Немедленно оденьтесь, — паниковал Петр, по-прежнему оставаясь стоять возле стола.

Она не только не оделась, она разоблачилась еще больше: скинула с себя бюстгалтер.

Петр застонал, запрокинув свое покрасневшее лицо к потолку.

Ева шагнула к столу, оперлась на него широко расставленными руками, легла грудью, расплющив соски о матово-блестящую поверхность…

Моисеев шарахнулся назад. Его спина уперлась в стену — дальше пути не было.

Закинув ногу на стол, Ева взобралась на него, по-кошачьи выгнула поясницу и завораживающе медленно начала приближаться… Добравшись до края, перевернулась, села, раздвинула ноги в высоких сапожках и, обхватив ими поясницу Петра, придвинулась к его паху… И поняла, что он хочет ее не меньше, чем она его!

Ева закрыла глаза, наслаждаясь победой.

— Я не хочу вас! — раздался холодный голос Петра над ее ухом. — Так что ничего у нас не получиться.

— Ты хочешь меня, — яростно прошептала она, протягивая руку к его ширинке.

Петр руку перехватил.

— Я не люблю женщин, подобных вам, — сказал он, отбрасывая от себя ее горячую ладонь. — Стерв, сук, акул, или как выражается один мой клиент «яйцедробилок». И я никому не позволю мной манипулировать… — Он обогнул стол, поднял с пола платье, подал Еве. — Вы безумно привлекательны, и мой организм, как вы успели заметить, среагировал на эту привлекательность, но это ничего не значит, я из тех мужчин, которые привыкли думать головой, которая на плечах…

— Дурак! — выплюнула Ева, натягивая платье.

— Извините меня, я не хотел вас обидеть.

— Пошел на хрен со своими извинениями, козел!

— Это я бы вас попросил покинуть мой кабинет…

Она соскочила со стола, одернула подол, застегнула молнию. Подхватила сиротливо лежащую на диване шубку. Развернулась. Шагнула к двери. Но тут же остановилась, обернулась. Скривив рот в издевательской улыбке, проговорила:

— Думаешь, я не понимаю, что ты задумал, честный непоколебимый Петенька!?

— Я устал от вас, Ева, — утомленно сказал он, опускаясь на стул. — Шли бы вы уже…

— За наследницей решил приударить? За этой лохушкой Анной Вячеславной? Что ж понятно… Одобряю! Охмурить глупую бабенку пара пустяков, присвоить денежки еще легче, с твоими-то навыками… Только вот что я тебе скажу, — она хищно сощурилась. — Не на ту ты лошадку поставил, Петр Лексеич… Не жилец она!

Выплюнув в красивое адвокатское лицо это пророчество, Ева вылетела за дверь.

Анна