Убийство в субботу утром

— Должен сказать тебе две вещи, — сообщил Балилти. — Дина Сильвер — лгунья первостатейная, это первое. А второе, — добавил он, еще сильнее понизив голос, — касается полковника Иоава Алона. С кого начнем? — спросил он, утирая с губ остатки кофейной пены.

— Начни с полковника, — велел Михаэль и закурил.

Когда он услышал, что же собирался сообщить ему Балилти, глаза его широко раскрылись:

— Какой дьявол раскопал для тебя такую информацию? Не понимаю — ты с ним спал, что ли?

— На этот раз я посвящу тебя в свои следственные методы. Имей в виду — только один-единственный раз, и то только потому, что костьми лег, чтобы такое для тебя добыть. — Глазки его при этих словах засверкали.

Балилти, крепко сбитый, лысеющий, толстенький человек далеко за тридцать, неряшливо одетый, с грубыми манерами, пользовался большим успехом у дам, как много лет назад он по секрету признался Михаэлю. Михаэль никогда не мог понять, что они в нем находят, но знал, что, хотя среди достоинств офицера разведки скромность никогда не числилась, в этом он был правдив Чувства вины за двойную жизнь он не испытывает, тогда же доложил ему Балилти. Его жена — прекрасная, добросердечная женщина со скромными запросами, для нее центр мироздания — дом и дети, и он очень ее любит. Так что брак у него счастливый. Но зачем лишать себя угощения на стороне? Когда он чувствовал, что дело заходит слишком далеко, то всегда умел свернуть знакомство и остаться с дамой «друзьями на всю жизнь».

Теперь же у него роман, который сильно его пугает. Она не замужем — такого он всегда боялся как чумы.

— И это еще не все; ей двадцать, сладкая как мед, а хуже всего, — заявил он с обезоруживающей откровенностью, — на этот раз я влюбился. Увяз по самые уши, а все по твоей вине.

Михаэль поднял брови, но, взглянув в ясные глаза Балилти, решил не протестовать.

— Вышло так, что она оказалась единственным источником, из которого я мог получить информацию без огласки — верь, я ни о чем другом и не думал. И вот попался. Что тут будешь делать? Против такого никто не застрахован!

Чтобы скрыть нетерпение, Михаэль избрал единственный доступный способ — закурил еще одну сигарету. Несколько долгих минут Михаэль выслушивал второстепенные подробности, пока не понял, что Балилти окрутил личную секретаршу военного губернатора Эдома — полковника Иоава Алона.

— Я у нее не первый. Ее привлекают мужчины старше, чем она, — чуть смущенно заявил офицер разведки. — Коротко говоря, до меня у нее был роман с Алоном.

Михаэль заказал еще две чашки кофе, и пока они ждали заказа, разрозненные ниточки у него в голове стали сплетаться воедино. Балилти проследил, чтобы официантка отошла, прежде чем продолжить:

— Она сказала мне об Алоне, ну, что тот… словом, не встает у него. Это было ужасно, сказала она. Во всех подробностях поведала… Она тоже была не в восторге, а теперь он говорит с ней только о служебных делах. Атмосфера жуткая. Для своего возраста она очень опытна, но все-таки девочка была очень расстроена.

Михаэль помешал кофе.

— Когда это произошло?

— Она здесь два года, служит по контракту. Демобилизация через месяц. Все случилось в первые полгода. Она совсем не хорошенькая — не представлял, что смогу серьезно на нее запасть. Думал, покадрю ее чуток и нарою грязи на Алона.

Любовные приключения Балилти Михаэля не занимали. Ему стоило труда изображать дружеское участие, хотя он прекрасно знал, как важно поощрять рассказчика вниманием. Все наконец встало на место, все обрело смысл. Он сообщил Балилти о банковском счете Нейдорф и регулярных платежах, и весь энтузиазм влюбленного как ветром сдуло.

— Да, — медленно сказал тот, — даже полковник пойдет к психотерапевту, если с потенцией проблемы. И он не может позволить, чтобы это стало известно; никто не назначит тебя начальником штаба, если ты проходишь лечение у психотерапевта. Значит, дело в шляпе, а?

Михаэль кивнул. Ни тот, ни другой не ощущали особого счастья или триумфа, только подавленность и хмурое сознание того, что впереди еще много трудностей.

— Все сходится, — сказал Балилти. — Он был на вечеринке, пистолет купил он, он был пациентом Нейдорф, и у него есть мотив — одно к одному. Вот это да!

Но к своему удивлению, Михаэль не чувствовал ни знакомого напряжения перед прорывом, ни столь же знакомого облегчения. Вместо этого — одно тревожное беспокойство.

— Все же не понимаю, зачем ему было ее убивать, — сказал он. — Она не собиралась докладывать о его сексуальных трудностях или обнародовать, что он лечился у нее. Неясен мотив.

Балилти пожал плечами:

— Кто знает, что еще он ей поведал Одно точно: он был у нее в руках и, если она собиралась сослаться на его случай — я имею в виду, в своей лекции, — ему бы пришлось распроститься со своей карьерой.

— А что насчет Сильвер? В чем она солгала?