Убийство в Тамбовском экспрессе

В коридор выходили с превеликой осторожностью, предварительно убедившись через дверной глазок в его полной пустоте. А перед тем как сделать несколько шагов до Наташкиной квартиры, я закрыла свою дверь на все ключи. Уже в прихожей подруги меня осенила очередная умная мысль: если попутчик-меняла видел проявление к нам особого внимания оперативников, он мог сделать вывод, что статуэтку мы обнаружили еще в вагоне. Что стоило, убирая в сумку пакетик с туалетными принадлежностями, порыться в вещах? А раз так, статуэтку у нас наверняка изъяли. А это какой-никакой… Честно говоря, просто «никакой», выдуманный залог нашей безопасности. Но он же этого не знает. В таком случае мы ему и даром не нужны. Пожалуй, паниковать не стоит.

4

Наташка сидела на моем диване, непринужденно опираясь на спинку и вольготно раскинув руки. Рассуждения подруги были спокойны и обстоятельны. Вещала она прописные истины: зачем нам держать голову в холоде, а ноги в тепле у электрического нагревателя на хорошо отапливаемой даче Листратова? Здесь, в квартире, и без него тепло. А ведь едва не поддались панике. Хорошо, что у нее врожденное стремление к «садизму», иными словами — потребности сесть, прежде чем подумать и принять какое-либо окончательное решение. И ничего, что после моих слов она, садясь вроде как на обувную тумбочку вешалки, промахнулась. На полу тоже ничего думается — оперативного простора больше. Именно оттуда она провела заключительные переговоры с какой-то Алисочкой, сообщив ей дополнительные сведения об отсутствии клейма на статуэтке и подтвердив время встречи через полтора часа.

Симпатичная молодая женщина с завораживающе спокойным голосом, позвонила о своем прибытии уже через час. Раздеваясь, от души радовалась, что дорога была свободна. От кофе и чая отказалась, сославшись на дефицит времени. И тут же, присев на краешек кресла, попросила показать статуэтку. Внимательно осмотрев ее со всех сторон, пожалела, что не является опытным экспертом в этой области, хотя предварительное заключение сделать может — кое-какие знания имеются, да и успела качественно проконсультироваться по этому вопросу.

Я немного оторопела, но Наташка, видя мою вытянувшуюся физиономию, пояснила, что Алисочка является ведущим менеджером в магазине, торгующем антиквариатом, ее консультация ровно ничего не стоит.

На сей раз вытянулась физиономия у самой Алисочки, она слегка зарделась и призадумалась над дальнейшими действиями.

— То есть как ничего не стоит? — Я никак не могла понять причину бестактности подруги.

— Да очень просто! — Моя непонятливость явно разозлила подругу, а выражение лица Алисы она просто не видела. — Благодаря Лидии Максимовне, Алисочка оказывает нам любезность — за свою консультацию не берет ни копейки. Знаешь, сколько стоит заключение эксперта?

Я отрицательно помотала головой.

— Не знаешь, а вмешиваешься! Самое малое — двенадцать тысяч. Есть у тебя ненужный тебе миллион?

С еще большим усердием я помотала головой и на всякий случай вслух сказала «нет».

— Ну вот, а ведешь себя так, как будто не знаешь, на что пустить эти денежки.

Алиса осторожно кашлянула, намекая, что ее время — тоже деньги. Как по команде мы уставились на нее.

— Давайте ближе к делу. Я не могу ручаться, подлинник это или копия, сделанная в мастерской мастера, — тоном экскурсовода поведала девушка. — Статуэтка и в самом деле нуждается в экспертизе материала, состояния патины и лака…

— А как ее фамилия, имя, отчество? В смысле, как даму зовут? — указав подбородком на статуэтку, спросила притихшая Наталья. Алиса улыбнулась:

— Зовут ее «Венера Урания» или «Небесная Венера». Урожденная Джамболонья. Я имею в виду фамилию мастера, в свое время создавшего шедевр.

— Джам… болонья? — оживилась Наташка. — Ир, помнишь бум семидесятых по поводу плащей «болонья»? Мне мама по блату сиреневый достала, я долго в нем выпендривалась — не было цветовых аналогов. Потом не было аналогов по заплатке на нем, здоровенный клок выдрала. Случайно за гвоздь зацепилась. Такое потрясение пережила, мама чуть всю душу из меня не вытрясла.

Алиса похлопала глазами:

— Вообще-то, «Джамболонья» — сокращенный вариант. Мастера звали Жан де Булонь или Джованни Болонья. И к плащам с одноименным названием он не имеет никакого отношения хотя бы потому, что, родившись в 1529 году, умер задолго до нашего столетия. Есть мнение, что он являлся учеником самого Микеланджело. Во всяком случае, в его творчестве чувствуется сильное влияние гения. Кстати, работы Джамболоньи считаются связующим звеном между произведениями Микеланджело и родоначальника стиля барокко Джованни Лоренцо Бернини. Тоже великолепного мастера. Но будет кощунством назвать Джамболонью простым подражателем, он создал свой собственный стиль — маньеризм. Посмотрите на то, как изогнута фигура Венеры…

— Да уж… — согласилась Наташка. — Вот так изогнешься, потом будешь долго выпрямляться и рассыплешься…

— Такое совершенное тело! Теплый оттенок бронзы. На мой взгляд, эта Венера — эталон изящества и элегантности, — не замечая комментария, восхищенно продолжала Алиса.