Убийство в Тамбовском экспрессе

Я выпрямилась, немного поколебалась и, сбросив с застеленного мною дивана на пол кучку пристроенных Наташкой шмоток, выдала предложение отпустить Олега домой. Он наверняка волнуется за жену. Как-нибудь сами переночуем у Кэтьки. Подруга воспротивилась. Обоснование было железным: если «козла отпущения» отпустить восвояси, он потеряет свой мученический имидж и станет простым «козлом». Мое живое воображение очередной раз дало о себе знать. Я с трудом вернулась в действительность, отрешившись от рогатого наваждения.

— Ну, хватит демагогии. Это весьма распространенное выражение имеет религиозные корни и относится несколько к другой ситуации. Не связанной с обретением козлом свободы.

— Хочешь сказать, что и козлы бывают религиозными? — прищурилась Наташка.

— Думай, что хочешь. Просто древнееврейским обычаем предусматривался определенный день отпущения грехов оптом всему народу. Обряд был таков: первосвященник клал руки на голову самого обыкновенного козла и возлагал на него всю ответственность за эти грехи.

— Фига себе… Ир, какая изобретательная все-таки нация! — искренне восхитилась Наташка. — Наш Спаситель во искупление грехов человечества пошел на смертные муки, а древние евреи взяли, да перевалили всю ответственность на простого козла. Знаешь, мне как-то даже жалко козлиное племя.

— Извините… — высунулся из кухонной двери Олег, и мы уставились на него, как на упомянутое несчастное животное. Он осекся и беспомощно оглянулся на мать.

— Мне кажется, твою маму уже можно укладывать, — торопливо заявила я. — По крайней мере, будем считать, что хоть что-то лежит на месте.

— Да. Только пусть обувь снимет, — поддержала меня Наташка. — Я имею в виду носки. Мы ей новые обеспечим. Надеюсь, ты предупредил жену, что переночуешь в другом месте?

— Считайте, что предупредил. Похоже, ей все равно, где я нахожусь. Не будем об этом.

Судя по выражению лица Олега, ничего хорошего от жены он не услышал. Скорее всего, она выдвинула ему ультиматум: не возвращаться домой вообще.

— Замечательно! — подвела итог Наташка. — Помоги маме с парковкой, а мы попробуем отыскать у хозяйки квартиры какие-нибудь лечебно-подкрепляющие средства. Ир, отойди с дороги. Опять встала на перепутье.

Пропустив Прутковых, подруга посетовала на Кэтькино непослушание: после ремонта ее уже раза четыре обворовывали. Пусть даже и по мелочам — в основном брали продукты на закуску. Наталья настаивала на заявлении в милицию и смене замков, но эта ненормальная искренне радовалась пропажам. Как способу материально поддержать безработного бедолагу — сына бывшей маминой подруги из соседнего подъезда. Пару лет назад он делал очень косметический ремонт в квартире и забыл вернуть запасные ключи. После его тайных визитов Кэтька обретала возможность провести дома капитальную ревизию и уборку. Находилось столько лишнего! Брать деньги в открытую ремонтник стеснялся. Краснел, мол, не заработанное. А воровство продуктов, пусть даже раз в полгода, значица, какая-никакая, но работа. По Наташкиному прогнозу недалеко то время, когда вор Кэтьке окончательно на шею сядет. Будет заглядывать в любое время, не опасаясь присутствия хозяйки. Не исключено, что начнет выпендриваться — в плане качества предметов кражи. На все же есть срок годности.

Подойдя к холодильнику, Наташка дружески похлопала по нему рукой.

— Надо бы покормить Кэтькиных самозваных нами гостей, но не уверена, что обнаружу в морозилке что-нибудь существенное. Типа пельменей. Пельмени — Олегу, отвар — маме. Для начала обследуем основную камеру. Та-ак. — Открыв дверцу, она принялась изучать открывшуюся глазам картину. — Здесь ничего хорошего. Незамужние женщины, как правило, не утруждают себя готовкой. Я их понимаю. Можно вполне обойтись бутербродами и мороженым. Лично я научилась воспринимать командировки мужа с восторгом. Период временного одиночества считаю временем заслуженного отдыха. С другой стороны, положение Кэтьки весьма двусмысленное. Неизвестно, когда любимый осчастливит своим наездом. В этом случае пустой холодильник — главный свидетель обвинения в бесхозяйственности.

С громким щелчком открылась дверца морозильника, и Наташка, инстинктивно поймав вывалившийся на нее желтый пакет, охнула от неожиданности, а я сразу предложила считать это заочным проявлением Кэтькиного гостеприимства. Наташка поколебалась и, передав мне довольно весомый пакет с наказом разобраться с сомнительным содержимым, достала еще и упаковку пельменей.

Разобралась я быстро. В пакете находилась коробка, в коробке целлофановый сверток, в свертке…

— Пистоле-ет… — промямлила я, держа его двумя пальцами. — Свежезамороженный. Хотя… пожалуй, не очень. Не уверена, что его можно подать к столу даже после кулинарной обработки.

— Мама дорогая… Ирка, немедленно смой с него отпечатки своих пальцев и запакуй назад, пока Кэтькины гости не видели! Мало ли чего…