Убийство в ЦРУ

Она выбрала одно из двух захваченных из дому платьев, розовато-лиловое шерстяное, которое ей связали в Будапеште. Волосы у нее отросли, и она поспорила сама с собой, действительно ли ей лучше, когда они подлиннее. Впрочем, в данный момент это не имело значения: все равно сегодня вечером в парикмахерскую ей не идти. Свой вечерний ансамбль она завершила светло-коричневыми лодочками, простой золотой цепочкой на шее и малюсенькими золотыми сережками на мочках ушей (подарок от Джо Бреслина по случаю первой годовщины ее службы в Будапеште). Прихватив сумочку и плащ, она спустилась в фойе и попросила швейцара подозвать такси. У нее не было настроения самой садиться за руль да потом еще выискивать место для стоянки.

Принялся накрапывать дождь, в воздухе потянуло холодом от надвигавшегося на Вашингтон атмосферного фронта. Швейцар развернул у нее над головой громадный зонт и помог сесть в подъехавшее такси. Она дала водителю адрес Джейсона Толкера и вскоре уже сидела у доктора в приемной. Было шесть сорок пять вечера, групповой сеанс у Толкера все еще продолжался.

Пятнадцать минут спустя пациенты проследовали мимо нее, а через несколько мгновений появился улыбающийся Толкер.

— Одухотворенная сегодня попалась группка. Смотришь, как спорят они между собою по пустякам, и понимаешь, почему они не ладят с сослуживцами и супругами.

— Они знают, что вы такой циник?

— Надеюсь, что нет. Есть хотите?

— Не особенно. К тому же я успела поправиться на несколько фунтов и предпочла бы сегодня больше вес не набирать.

Он оглядел ее сверху донизу.

— По мне, вы выглядите лучше некуда.

— Благодарю. — «А он времени не теряет», — подумала она.

Кэйхилл никогда не отвечала мужчинам, которые действовали с таким подходцем, считая их в общем-то небезопасными и безответственными. Верн Уитли сразу пришел ей на ум, и она пожалела, что приняла приглашение Толкера. «Долг!» — пояснила она самой себе, улыбнулась и спросила, в какой ресторан собирался доктор.

— В самый лучший в городе — мой дом.

— О-о, минуточку, доктор, я…

Он вскинул голову и произнес нарочито строго:

— Вы подгоняете меня под пошлый стереотип, мисс Кэйхилл. Неужели вы думаете, что раз я предлагаю поужинать у себя, значит, за этим наверняка последует сцена обольщения?

— Мелькнула такая мысль.

— У меня, откровенно, тоже, но если вы согласитесь отужинать в моем доме, то обещаю вам: пусть даже сами вы передумаете, но с моей стороны не будет никаких поползновений. Сразу после кофе с коньяком я выброшу вас на улицу. Устраивает?

— Устраивает. Какое меню?

— Бифштексы и салат. Не притрагивайтесь к соусам — и вы сбросите фунт-другой.

Его «ягуар» цвета шампанского стоял у дома. Кэйхилл в таком ездить не доводилось, ей нравились запах и упругая мягкость кожаных сидений. Толкер быстро проскочил Фогги-Боттом, свернул на Висконсин-авеню, миновал Вашингтонский собор, затем поехал улочками поменьше, пока не добрался до вытянувшихся цепочкой поодаль от дороги дорогих на вид домов. Доктор свернул на подъездную дорожку, обсаженную тополями, и остановился на круглой площадке из укатанного гравия перед большим каменным домом. Полукруглый портик, с купольным навесом и обрешеткой, укрывал вход. В комнатах горел свет, пробиваясь мягким желтоватым сиянием наружу сквозь окна с задернутыми шторами.

Толкер вышел из машины, обошел ее и открыл дверцу Коллетт. Она последовала за ним к входной двери. Он нажал кнопку звонка. «А там еще кто-то есть?» — удивилась она. Дверь открылась, и молодой китаец в джинсах, синей рубахе-свитере с короткими рукавами и белых кроссовках приветствовал их.

— Коллетт, это Джоэл. Он у меня работает.

— Здравствуйте, Джоэл, — сказала она, войдя в просторную прихожую. Слева видна была комната, похожая на кабинет. Справа — столовая, освещенная электрическими канделябрами.

— Проходите, — сказал Толкер и повел ее через холл в гостиную. Окна от пола до потолка выходили на настоящий японский сад, освещенный прожекторами. Окружала его высокая кирпичная стена.

— Как славно! — воскликнула Кэйхилл.

— Спасибо. Мне тоже нравится. Выпьете?

— Просто содовой, спасибо.

Толкер попросил Джоэла сделать ему крепкий коктейль. Когда юноша вышел из комнаты, Толкер сообщил Кэйхилл:

— Джоэл студент, учится в Американском университете. От меня он получает комнату и стол, а взамен прислуживает по дому. Хороший повар. Весь день сегодня мариновал мясо под бифштексы.

Кэйхилл подошла к книжным полкам, стала читать названия. Выходило, чуть ли не все книги были посвящены человеческому поведению.

— Внушительная коллекция, — заметила она.

— Популяризаторский мусор по большей части, но мне они все нужны. Я от природы коллекционер. — Он подошел, встал с ней рядом и сказал: — Издатели годами уговаривают меня написать книгу. Откровенно говоря, я не могу себе представить, как можно тратить уйму времени на что бы то ни было.

— На книгу можно. Мне кажется, она потрафила бы вашему «эго», хотя…

Он засмеялся и докончил ее фразу:

— Хотя я в том нужды не испытываю.

Она, тоже засмеявшись, согласилась:

— Чувствую, что в «эго» у вас недостатка нет, доктор.