Убийство в ЦРУ

Коллетт поискала главу, где вновь говорилось об использовании гипноза в военных целях, но не нашла там почти ничего под стать тому, что прочла на странице шестнадцатой. Она закрыла книжку, потом глаза и вновь вызвала из памяти все, что имело отношение к гипнозу и Барри Мэйер. Взять их опыт в колледже. Мэйер оказалась таким удобным, таким восприимчивым объектом.

Джейсон Толкер. Этот явно глубоко проник в суть дела, к тому же Мэйер была у него на контакте. Подвергалась ли она гипнозу, исполняя роль курьера? Зачем ломать голову? Теория Эстабрукса звучит в точности так, как ей и положено, — как теория.

«МК-УЛЬТРА» и проект «Синяя птица» — вот опытные программы ЦРУ шестидесятых — начала семидесятых годов, которые породили столь яростный протест и в обществе, и в Конгрессе. Пришлось эти программы закрыть, если верить официальным заверениям Управления. Но закрыли ли? Не оказалась ли Мэйер просто-напросто очередным объектом для опытов, вышедшим из-под контроля? Или, может, теории Эстабрукса, доведенные ЦРУ до кондиции, в ее случае нашли практическое воплощение?

На какой-то момент Кэйхилл смешалась, мысли ее пустились врассыпную. Даже промелькнуло: ей скоро самой гипноз потребуется, чтоб сосредоточиться на одном предмете. Глаза Кэйхилл подернулись влагой, когда ей вспомнился Верн Уитли, и тут же широко открылись при мысли: а зачем, собственно, Верну читать книгу Эстабрукса на сон грядущий? Хэнк Фокс уверял, что Уитли копает под программы «УЛЬТРА» и «Синяя птица», которые объявлены почившими. Возможно, Фокс прав. Возможно, Уитли использовал ее как канал информации.

«Черт», — вырвавшееся у Коллетт ругательство уткнулось в спинку кресла перед нею. Она встала и прошлась взад-вперед по салону самолета, вглядываясь в лица пассажиров: женщины и дети, молодые и пожилые, младенцы, спящие у материнской груди, юные возлюбленные, сплетшиеся в объятиях, бизнесмены, в поте лица вкалывающие над расстеленными простынями из бумаг и портативными компьютерами, — весь спектр переносимого на крыльях человечества.

Кэйхилл вернулась на свое место, щелкнула пряжкой болтающегося пристежного ремня и — впервые за все время работы в ЦРУ — подумала об увольнении. Да пропади они все пропадом вместе со своими играми в «сыщики и воры», со своими невнятными уверениями о том, что судьба свободного мира зависит от их тайной деятельности, от того, как поведут они себя в подполье. Спалить деревню, дабы спасти ее от крыс, подумала она. Бюджеты Компании не подконтрольны ни одной из других ветвей власти, поскольку в «национальных интересах» держать их в тайне. Президент Трумэн был прав, когда в конце концов попытался загнать в клетку им же созданного зверя. Да, оно оказалось зверем, ничем не обузданным, вольготно разгуливающим по всему миру вместе с людьми, чьи карманы набиты тайными деньгами. Кого-то скупить на корню тут, кого-то свергнуть там, натравить порядочных людей против их собственных стран, свести все и вся к шифрованным фразам и поднятым воротникам в ночи. «Черт!» — вырвалось у нее опять. Ее, видите ли, отправили разбираться в жизнях других людей, а в это время наверняка выделены люди, которые копаются в ее жизни. Не верь никому. Угроза коммунизма таится под каждой галькою на пляже.

Подошла стюардесса, спросила, не хочет ли мисс чего-нибудь выпить.

— Очень хочу, — откликнулась Кэйхилл. — «Кровавую Мэри».[12]

Она выпила половину коктейля, и мысли переключились на то, что было причиной ее поездки на Виргинские острова. Не все тут легко и просто, решила она. Есть вещи важные — не только для Америки, но и для людей в иных краях земли. Вроде Венгрии.

«Банановая Шипучка».

Она не посвящена во все тонкости и детали задуманной операции («Кому-надо-знает»), но узнала вполне достаточно, чтобы сообразить, сколь невероятно высоки ставки.

Знала она и о том, что «Банановая Шипучка» получила свое название от крохотной банановой пичужки, обитающей на БВО, что кому-то в ЦРУ, в чьи обязанности входит присвоение названий операциям и программам, пришло в голову переиначить его в «Банановую Шипучку». Довод: пичужка — это как-то несерьезно и умаляет. Шипучка, конечно, подходит больше: в этом столько сдерживаемой энергии, столько предвкушения взрывного действия, быстроты, устремленности, есть даже налет внезапности и скрытности — словом, всего, что так присуще Управлению (в глазах самого Управления). Когда история с названием всплыла, было много смеха и бездна ехидных реплик, но к такой реакции Центральному разведуправлению не привыкать. Ставки международные могли быть и высоки, однако внутренние интриги и козни зачастую оказывались весьма забавными.

«Банановая Шипучка» была задумана для того, чтобы стимулировать массовое восстание венгров против их советских надзирателей. Предпринятая в 1956 году попытка не удалась. Что неудивительно. Задумана и подготовлена она была дурно, да и осуществлять задуманное взялись плохо вооруженные идеалисты, которым нечего было противопоставить советским танкам и войскам.