Убийство в Угличе

—     Ну ежели все благополучно, то завтрева к вечеру! — от­ветствовал ямщик.

  

СЕРЁЖКА

Делать было нечего, и Кухов пошел в участок, во-первых, на­до дать телеграмму в Рыбинск о купце Шаврове Петре Иванови­че, есть ли такой и что из себя представляет. А потом, наверное, его уже ждали люди, посланные слушать и смотреть.

И, верно, давешний сыщик уже пришел от купца Зайцева. И точно, сыщик его уже давно ждал.

—     Ну, что, купцовы сыновья, где они, что сказал купец? — начал Кухов.

—      Так что, они поехали в Некоуз! К тамошним приятелям гостить, те, вишь, у них были, теперь эти к ним. Беда Зайцеву — пьют сынки-то, к делу негожи. Горюет купец, а сделать ниче­го не может. Извелся весь — и жалко их, дураков, пробовал де­нег не давать, так они у отца в лавке уворуют и напьются, купец рад, что хоть на неделю уехали, дома тихо будет.

—      Будет ему тихо, как докажут, что это его сыновья бес­чинство учинили на Корожечне. Посадят молодчиков за увечье, а то и деньги платить придется за побои. Ну, ладно… Не те это люди, значит, хотя проверить все равно надо. Пусть пошлют в Не­коуз за братовьями и доставят сюда!

—     Да уж, господин полицмейстер приказали становому за ними наряд полиции послать. Так что завтра привезут, как милень­ких.

Дело пока остановилось, оставалось допросить Ваську, как проспится, да в коридоре дожидался приказчик Семён, надо было разобраться с книгами. Кухов приказал крикнуть Семёна. Когда тот вошел, следователь пригласил сесть, и подал книги.

—      Давай, разбираться, ты человек торговый, знаешь, как записи делаются.

—     Знать-то я знаю, — сказал Семён, — да только не мое это дело, я в лавке торгую и выручку старшему приказчику сдаю, а уж он все дела с сыном хозяйским ведет, а по части хлебной торговли то тут и вовсе не наше дело.

Это все сам Василий вел, там дела покрупней будут, и не нашего это ума. Старший приказчик должен знать, наверное, а ме­ня увольте, господин следователь, это мне не ведомо.

Ну что же, Кухов отпустил Семёна, предварительно спро­сив, когда вернется старший приказчик. «Седни должен был вер­нуться.. да пока нет. — Ну ладно, иди, сказал Кухов, да если он приехал, то пришли незамедлительно ко мне.

Выглянув в коридор, Никита Иванович увидел своих помощ­ников, которых посылал по розыску.

—      Ну, давай по одному, докладывай, — что прознали по городу.

—       Дозвольте, господин следователь, — поднялся один из сыщиков, человек росту небольшого, одетый в поношенную ши­нель чиновника и фуражку ведомства народного просвещения, бывший надзиратель гимназии. Теперь он служил в полиции по розыску, и слыл расторопным человеком.

—    Ну давайте вы, что узнали?

—    Так вот, господин следователь, есть свидетель.

—    Что, свидетель убийства? — быстро спросил Кухов.

—    Нет, свидетель того, как из дома убитого купца люди вы­шли! Пошел я, значит, утром к дому купца, а у ворот дворник с бабами стоит, судачат про вчерашнее. Ну, я в разговор вступил, а тут бондарь подходит, он наискосок от купца-то проживает, у него при доме и мастерская. Сам да двое работников работают. Вот бондарь и говорит: купца зайцевские ухари убили, больше некому. «Это как же?» — спрашиваю. «А так — сынки его Костька да Андрейка, да с ними еще двое. Сынишка мой видел!» Говорю: «Чего видел? А ну давай его сюда!» Привели мальчишку лет двенадцати. «Чего видел? — спрашиваю. — Да не бойсь!» А отец говорит: отвечай господину, что видел. А видел, как из лавки четверо вышли и по улице пошли. Зайцевские все ругались и грозились. — Чего ругались?

—    А я почем знаю, ругались, я не слыхал.

—    Куда пошли?

—    А прямо вниз по улице.

—    Так что, ты так ничего и не слышал?

—     А ничего больше, ругались и все, выпивши они были.

—    Во сколько это было? — спрашиваю.

Мальчонка сказал, что перед обедом, мамка еще есть зва­на. Вот с тем я к вам, господин следователь.

—    Про зайцевских мы уже наслышаны, — произнес Кухов, — вот их привезут, про все и спросим. Что еще?

—     Да в городе разговоров много, но дельного ничего нет.

—    Ну, ладно, господа хорошие, завтра с утра опять по го­роду! Пока чего не узнаем — дело стоять будет.

—     Тут вот чего, господин следователь, — подал голос один из сыщиков, невысокого роста, но крепкий мужик, из рукавов его полушубка торчали здоровенные ручищи.

—     Вот чего, — повторил он, — я сегодня на базаре толкал­ся, есть у меня в тамошнем трактире свой человек, половой Санька, человек до денег жадноватый, иногда ворованное берет.. Но я не трогаю его пока. Он помогает по части розыскной. Но и не даю ему зарываться, все больше по мелочи он приторговывает барахлишком. Так вот спрашиваю его: слыхал ли он об убийст­ве. «Кто же не слыхал!» — отвечает.

—    Ну и что об этом думаешь? — спрашиваю.

—    Не знаю, — говорит, — господин сыщик, у нас ничего не известно, но только Ванька Кривой в городе объявился.

—    Как так, ведь он, вроде, в Рыбинске, в остроге.

—    Отсидел, говорят, два дня как пришел Предлагал он мне кое-что.

—    Ну, не тяни, чего предлагал?