Убийство в Восточном экспрессе

— Сегодня утром, — сказал Пуаро, — я заметил, что у княгини сильная воля, чего никак не скажешь о ее руках. Это была ловушка. Мне хотелось увидеть, на какую руку она посмотрит — на правую или на левую. Она не сделала ни того, ни другого, а посмотрела сразу на обе. Однако ответила очень странно Она сказала; «Это правда, руки у меня слабые, и я не знаю, радоваться этому или огорчаться». Интересное замечание, не правда ли? Оно лишний раз убеждает меня в правильности моей версии преступления.

— И тем не менее мы по-прежнему не знаем, кто же нанес удар левой рукой.

— Верно. Между прочим, вы заметили, что у графа Андрени платок торчит из правого нагрудного кармана?

Мсье Бук покачал головой. Он был по-прежнему сосредоточен на потрясающих открытиях последнего получаса.

— Ложь… и снова ложь, — ворчал он, — просто невероятно, сколько лжи нам нагородили сегодня утром.

— Это лишь начало, — жизнерадостно сказал Пуаро.

— Вы так думаете?

— Я буду очень разочарован, если обманусь в своих ожиданиях.

— Меня ужасает подобное двоедушие, — сказал мсье Бук. — А вас, мне кажется, оно только радует, — упрекнул он Пуаро.

— В двоедушии есть свои преимущества, — сказал Пуаро. — Если припереть лгуна к стенке и сообщить ему правду, он обычно сознается — часто просто от удивления. Чтобы добиться своего, необходимо догадаться, в чем заключается ложь. А в этом деле я и вообще не вижу иного пути. Я по очереди обдумываю показания каждого пассажира и говорю себе: если такой-то и такой-то лгут, то в чем они лгут и по какой причине? И отвечаю: если заметьте, если они лгут, то это происходит по такой-то причине и в таком-то пункте. С графиней Андрени мой метод дал отличные результаты. Теперь мы испробуем его и на других пассажирах.

— А вдруг ваша догадка окажется неверной?

— Тогда, по крайней мере, один человек будет полностью освобожден от подозрений.

— Ах, так. Вы действуете методом исключения.

— Вот именно.

— А за кого мы возьмемся теперь?

— За pukka sahib'a полковника Арбэтнота.

Глава шестая Вторая беседа с полковником Арбэтнотом

Полковник Арбэтнот был явно недоволен, что его вызывают во второй раз. С темным, как туча, лицом усевшись напротив Пуаро, он спросил:

— В чем дело?

— Прошу извинить, что мне пришлось побеспокоить вас во второй раз, — сказал Пуаро, — однако мне кажется, вы еще не все нам сообщили.

— Вот как? По-моему, вы ошибаетесь.

— Для начала взгляните на этот ершик.

— Ну и что?

— Это ваш ершик?

— Не знаю. Я не ставлю меток на своих ершиках.

— А вам, полковник, известен тот факт, что лишь вы из пассажиров вагона СТАМБУЛ-КАЛЕ курите трубку?

— В таком случае возможно, что ершик мой.

— Вы знаете, где его нашли?

— Понятия не имею.

— В купе убитого.

Полковник поднял брови.

— Объясните нам, полковник, как ершик мог туда попасть?

— Если вы хотите спросить, не обронил ли я ершик в купе убитого, я отвечу: нет.

— Вы когда-нибудь заходили в купе мистера Рэтчетта?

— Я с ним и словом не перемолвился.

— Значит, вы с ним не разговаривали и вы его не убивали?

Полковник насмешливо вздернул брови.

— Если это и так, я вряд ли стал бы вас об этом оповещать. Но, кстати говоря, я его действительно не убивал.

— Ладно, — пробормотал Пуаро. — Впрочем, это неважно.

— Извините, не понял?

— Я сказал, что это не важно.

— Вот как! — Арбэтнот был явно ошарашен. Он с тревогой посмотрел на Пуаро.

— Дело, видите ли, в том, — продолжал Пуаро, — что ершик особого значения не имеет. Я сам могу придумать, по меньшей мере, одиннадцать блистательных объяснений тому, как он там оказался.

Арбэтнот вытаращил глаза.

— Я хотел поговорить с вами по совершенно другому вопросу, — продолжал Пуаро. — Мисс Дебенхэм, по всей вероятности, вам сказала, что я нечаянно услышал ваш разговор на станции Конья?

Арбэтнот промолчал.

— Она сказала вам: «Сейчас не время. Когда все будет кончено… Когда это будет позади». Вы знаете, о чем шла речь?

— Очень сожалею, мсье Пуаро, но я не могу ответить на ваш вопрос.

— Почему?

— По-моему, вам следует спросить у самой мисс Дебенхэм, что означали ее слова, — сухо сказал полковник.

— Я уже спрашивал.

— И она отказалась отвечать?

— Да.

— В таком случае, мне кажется, даже вам должно быть понятно, что я не пророню ни слова.

— Значит, вы храните тайну дамы?

— Если угодно, да.

— Мисс Дебенхэм сказала мне, что речь шла о ее личных делах.

— Раз так, почему бы вам не поверить ей на слово?

— А потому, полковник, что мисс Дебенхэм у нас вызывает сильные подозрения.

— Чепуха, — с горячностью заявил полковник.

— Нет, не чепуха.

— У вас нет никаких оснований ее подозревать.

— А тот факт, что мисс Дебенхэм служила секретарем-гувернанткой в доме Армстронгов во время похищения Дейзи Армстронг, — это по-вашему, не основание?

На минуту в вагоне воцарилось молчание. Пуаро укоризненно покачал головой.

— Вот видите, — сказал он, — нам известно гораздо больше, чем вы думаете. Если мисс Дебенхэм невиновна, почему она скрыла этот факт? Почему она сказала мне, что никогда не была в Америке?

Полковник откашлялся.

— Но может быть, вы все-таки ошибаетесь?