Убийство в «Восточном экспрессе». Убийство на поле для гольфа

— Моя жизнь в опасности, мсье Пуаро. Должен вам сказать, что я умею за себя постоять. — И он вытянул из кармана пиджака небольшой пистолет. — Я не дурак, и меня не захватишь врасплох, — продолжал он угрюмо. — Однако, мне думается, в таком случае имеет смысл подстраховаться. Я считаю, что вы именно тот человек, который мне нужен. И денег я не пожалею. Учтите, больших денег.

Пуаро задумчиво смотрел на Рэтчетта. Прошло несколько минут. Лицо великого сыщика было непроницаемо.

— Весьма сожалею, мсье, — сказал он наконец, — но никак не могу принять ваше предложение.

Рэтчетт понимающе на него посмотрел.

— Назовите вашу сумму, — предложил он.

Пуаро покачал головой:

— Вы меня не поняли, мсье. Я добился в своей профессии известного успеха. И заработал достаточно денег, чтобы удовлетворить не только мои нужды, но и мои прихоти. Так что теперь я беру лишь дела, представляющие для меня интерес.

— А у вас крепкая хватка, — сказал Рэтчетт. — Ну а двадцать тысяч долларов вас не соблазнят?

— Нет, мсье.

— Если вы хотите вытянуть из меня больше, этот номер не пройдет. Я знаю, что почем.

— Я тоже, мистер Рэтчетт.

— Чем же вас не устраивает мое предложение?

Пуаро встал.

— Не хотелось бы переходить на личности, но мне не нравитесь вы, мистер Рэтчетт, — сказал Пуаро и вышел из вагона.

Глава 4 КРИК В НОЧИ

Экспресс Симплон — Восток прибыл в Белград без четверти девять. Здесь предстояла получасовая стоянка, и Пуаро вышел на перрон. Однако гулял он очень недолго. Стоял сильный мороз, мела метель, навес над перроном служил плохой защитой, и Пуаро вскоре вернулся к своему вагону. Проводник — чтобы согреться, он изо всех сил бил в ладоши и топал ногами — обратился к Пуаро:

— Ваши чемоданы, мсье, перенесли в купе номер один, прежде его занимал мсье Бук.

— А где же мсье Бук?

— Он перебрался в афинский вагон — его только что прицепили.

Пуаро пошел разыскивать своего друга, но тот решительно отмахнулся от него:

— Что за пустяки! Так будет лучше. Ведь вы едете в Англию, и вам удобнее ехать до Кале без пересадок. А мне и здесь очень хорошо. Вагон совсем пустой, я и грек-доктор — вот и все пассажиры. До чего мерзкая погода, мой друг! Говорят, такого снегопада не было уже много лет. Будем надеяться, что заносы нас не задержат. Должен вам признаться, меня они очень тревожат.

Ровно в 9.15 поезд тронулся. Вскоре Пуаро встал, пожелал мсье Буку спокойной ночи и вернулся в свой вагон, который был сразу за рестораном.

На второй день путешествия барьеры, разделявшие пассажиров, стали рушиться. Полковник Арбэтнот, стоя в дверях своего купе, разговаривал с Маккуином.

Увидев Пуаро, Маккуин оборвал разговор на полуслове. На лице его изобразилось живейшее изумление.

— Как же так? — воскликнул он. — Я думал, вы сошли. Вы же сказали, что сойдете в Белграде.

— Вы меня не так поняли, — улыбнулся Пуаро. — Теперь я вспоминаю: как раз когда мы заговорили об этом, поезд тронулся.

— Но как же… А ваш багаж — куда он делся?

— Его перенесли в другое купе, только и всего.

— Понимаю…

Он возобновил разговор с Арбэтнотом, и Пуаро прошел дальше.

За две двери от его купе пожилая американка миссис Хаббард разговаривала с похожей на овцу шведской дамой. Миссис Хаббард навязывала ей какой-то журнал:

— Нет, нет, берите, берите его, голубушка, у меня есть что читать. Ужасный холод, правда? — приветливо кивнула она Пуаро.

— Не знаю, как вас благодарить, — говорила шведка.

— Пустяки! Хорошенько выспитесь, и тогда утром у вас не будет болеть голова.

— Это все от простуды. Пойду приготовлю себе чашечку чаю.

— У вас есть аспирин? Вы уверены? А то у меня большие запасы. Спокойной ночи, голубушка.

Как только ее собеседница отошла, американка обратилась к Пуаро:

— Бедняга шведка. Насколько я понимаю, она работает в какой-то миссии — что-то там преподает. Добрейшее существо, жаль, что она так плохо говорит по-английски. Ей было очень интересно послушать о моей дочери.

Пуаро знал уже решительно все о дочери миссис Хаббард. Да и остальные пассажиры тоже — во всяком случае, те, которые понимали по-английски. Как они с мужем работают в большом американском колледже в Смирне, и как миссис Хаббард в первый раз поехала на Восток, и какие неряшливые турки, и какие ужасные у них дороги!

Дверь соседнего купе отворилась. Из него вышел тощий и бледный лакей. Пуаро мельком увидел Рэтчетта — тот сидел на постели. При виде Пуаро лицо его почернело от злобы. Дверь тут же закрылась.

Миссис Хаббард отвела Пуаро в сторону.