Убийство в заснеженных горах

– Ну так что, ты еще не придумал, чем здесь заняться? В городском музее выставка древнего волшебного хлама, ну, то есть «Волшебное искусство древних». Не самое веселое развлечение, но всякий уважающий себя волшебник просто обязан посетить. Это как поэзия Лаура Великолепного – великолепным его считают только профессора словесности, но признаваться, что ты его не читал, в приличном обществе стыдно. Потом можем сходить в «Солнце Лиссеи», там экзотическую еду подают. Лучше бы туда, конечно, вечером: там такие танцовщицы – загляденье! Но вечером в опере премьера, надо быть. Билеты для нас уже забронированы, и добыть их было ой как непросто. Но у меня есть нужные связи.

Фаул подмигнул с таким значительным видом, будто билеты ему добывал сам главный дирижер лично.

Скай хотел было спросить про Крея, но решил не навязываться, чтобы не вызвать подозрений.

– Великолепно. Сейчас велю запрягать экипаж, не пешком же ходить.

Экипаж Фаул всецело одобрил, а Скаю это дало достаточно времени, чтобы разбудить Ника и смириться с целым днем, который будет потрачен впустую. Сам он с куда большим интересом остался бы в комнате и продолжил разбираться со шкатулкой. Чем-то она его все равно настораживала. И еще сильнее настораживало то, что он никак не мог понять чем. Как будто на самом краешке сознания зажигался тревожный сигнальный огонек, но разобрать, о чем он предупреждает, никак не получалось. Шкатулка не была опасна – и все же что-то с ней было не так.

Поэтому он не упомянул ее в отчете и не рассказал о ней Фаулу, а после разговора за завтраком это решение показалось ему особенно мудрым. Кажется, мертвого посыльного Фаул действительно знал. Неужели шкатулка принадлежала ему? Не запатентованное пока изобретение, отправленное… Да не важно, кому и зачем! Но, во-первых, почему же вечно жалующийся на все волшебник промолчал о такой потере? И во-вторых, на такое сложное изобретение у Недотепы Фаула ни за что не хватило бы ни ума, ни усидчивости. А у Крея? Ну, на злодейство эта ерундовина никак не тянет. Но можно ведь сочетать занятия запретной магией с самой обычной, разве нет?

Вопросов у Ская было намного больше, чем ответов. Но задавать эти вопросы определенно стоило не Фаулу и не теперь.

Глава девятая

Чисто отмытый и отполированный экипаж блестел на солнце лаковыми дверцами и больше не вызывал никаких сомнений у стражников. Почтовых лошадей Пит успел отправить на почтовый двор, взамен взяв внаем симпатичного гнедого жеребца. Сам кучер был гладко выбрит и восседал на козлах с немалым достоинством. Даже оставил на время раздражающее обращение «ваше мажество». Господа волшебники изволили почтить визитом городской музей, никак иначе.

Городской музей Ларежа и впрямь вызывал почтение. Высокая каменная лестница, невзирая на сырость, была застелена роскошным темно-красным ковром с бронзовыми держателями. Огромные двери с коваными массивными ручками в виде крылатых змеев перед достойными господами распахивали два слуги в ливреях. Внутри царили полумрак, торжественная тишина и тот неуловимый запах древности, который всегда присутствует в музеях. Скаю захотелось зевать, Фаул и тот примолк под строгими взглядами музейных смотрителей. А вот Ник внезапно заинтересовался всем вокруг: рассматривал выставленные в витринах предметы, читал таблички, задавал вопросы суровым смотрителям. Те поначалу отвечали сухо, но вскоре растаяли перед искренней любознательностью молодого человека и принялись рассказывать. Вскоре от зала к залу Ника уже передавали с рук на руки. Подсказывали, на что обратить внимание, просвещали, что из представленных редкостей найдется в любом музее, а что действительно редкость и чем она уникальна. Скай с Фаулом уныло бродили следом, вполуха слушая про звериные мотивы в украшениях, геометрические орнаменты, повлиявшие в том числе и на эстетику схем волшебства, отсылки к ныне запрещенным практикам бесед с мертвыми в украшении жилищ и одежды…

Какая-то фраза в разделе запретных древних вещиц внезапно выдернула Ская из сонного полубодрствования. Он сразу даже не понял, что именно его насторожило, а потом едва не выругался вслух.

– Эту технологию ограничили не потому, что она сама по себе плоха, а потому, что слишком близко подступила к запретному…

Речь шла о чем-то, связанном с нежитью, но ведь ограничения есть и в других областях – например, использование силы. Волшебник должен использовать Силу собственного тела и природных источников. Забирать Силу из другого человека запрещено. Забирать Силу, вложенную другим волшебником в предмет или заклятье, не запрещено прямо, но очень близко подходит к запретному. Шкатулка со «змеей» безопасна, но при совсем небольших изменениях в схеме она сможет пить Силу не только из вещей и заклинаний, но и напрямую из того, кто творит заклинания.

Из-за любопытного Ника прогулка по музею здорово затянулась. Зато по окончании прогулки как раз наступила пора обедать. Благо, до «Солнца Лиссеи» оказалось совсем недалеко.