Убийство за кулисами

— Конечно, не представляю! — Александр Борисович сердито затряс головой, демонстрируя жене, до какой степени она запудрила ему мозги. — При чем тут «без купюр» и мафия?!

— При том, что Шиллера купировали всегда, потому что без этого и пьеса, и опера идут почти пять часов! С антрактом, конечно, но — пять!.. А музыка Струковского настолько талантлива, так красивы арии, что ни солисты, ни зрители не чувствуют никакого утомления! Возникает вопрос: каким образом Валерий Струковский якобы ни с того ни с сего написал талантливую оперу, а до этого сидел себе в тенечке, будучи членом Союза композиторов?!

Я специально после оперы поинтересовалась его музыкой и просто ахнула! Дивный фортепианный концерт, куча необычайных концертов для духовых, в том числе для тубы!

— Ну и что из этого?

— Господи… — Ирина Генриховна вздохнула. — А то, что туба — это такой медный духовой инструмент (ты бы сказал — труба), который, как считается, умеет издавать только один басовый звук типа «Бу-бу-бу!». А у него для нее написан великолепный концерт с оркестром… Мелодичный! Его играют в Японии, США, вообще знают духовики во всем мире, кроме… Догадайся, кроме где?

— Не дурак, понял! — кивнул Турецкий. — И первым делом вызову к себе этого композитора… А что ты там говорила насчет доходов частных музыкальных театров?

— Знаешь, если говорить о «Доме оперы», может быть, там и были доходы, но не столько от самого театра, сколько от студии звукозаписи, они производили диски — и Юрины, и Машины, и молодых солистов — и продавали их. Говорят, в основном за рубеж, но точно не знаю…

— Студию у них разгромили, Ириша, пару месяцев назад, а продюсера… Продюсер погиб. Несчастный случай, который Строганов считает убийством…

— Кошмар… Теперь понимаю, почему ты заговорил о мафии… — Ирина Генриховна нахмурилась, помолчала и продолжила: — Чтобы закончить тему о частных театрах… Периодически они создаются, исключительно на спонсорские деньги. Как только деньги кончаются — все рассыпается в прах… Я знаю по меньшей мере два таких театра, отправившихся в небытие, несмотря на интересную работу: «Аполлон» — раз, и «Феникс» — два…

— А что, спонсоры отказываются спонсировать?

— Ну да, после первого взноса, как только обнаруживают, что шкурка выделки не стоит с точки зрения прибыли… Или заранее дают деньги «разовые», в порядке благотворительности: кажется, им за это налоги снижают…

— Ну, да, — мрачно хмыкнул Турецкий. — Иными словами, все эти театры, которые ты назвала, регистрировались как некоммерческие организации, «Дом оперы» в этом смысле оказался исключением.

— Наверное… Если иметь в виду рэкет, в нашей сфере он возможен, вероятно, только в индивидуальном порядке, если какой-то солист стал звездой, а кто-то решил, мол, пора ему делиться… Но, Саня, ты меня вот хоть убей, а только даже среди наших тузов, занимающихся классической музыкой, всяких там чиновников, что ли… Я имею в виду продюсеров — импресарио-то у звезд практически всегда зарубежные — вряд ли кто займется таким делом!

— Почему?

— Хлопот много, а толку мало, даже если с ним поделятся: по-настоящему известных певцов мирового уровня очень мало, кусков хлеба у такого рэкетира если и получится с маслом, но уже точно без икры… В начале девяностых, я слышала, такие попытки были, но сейчас, когда самые доходные певцы — попса, зачем им еще и оперные звезды?!

— Стоп-стоп! — прервал жену Турецкий. — Погоди-ка, Ириш… Что ты там слышала про начало девяностых?..

— Ну я уже плохо помню… Но вроде бы в ходу были рабские контракты, особенно с молодыми и талантливыми, которых отлавливали на конкурсах… Но я имею в виду пианистов, насчет вокалистов — без понятия!.. И вообще лично я слышала только про один-единственный случай!

— Ну-ка, ну-ка! Я весь внимание, — подобрался Александр Борисович. — Что за случай?

— Говорю же — слухи! — нахмурилась Ирина Генриховна. — Не жди, что это факты: Сидоренко, лауреат конкурса имени Петра Ильича… Поговаривали, что раскрутился благодаря одному типу, предложившему ему «рабский» контракт… И действительно раскрутился, после чего в один прекрасный момент свалил в Англию: просто не вернулся с гастролей, остался там и в данный момент стал — опять же по слухам — богатым человеком…

— Что за тип? — быстро поинтересовался Турецкий.

— Тип?..

— Ты сказала, — терпеливо растолковал он, — что какой-то тип ему предложил этот самый «рабский» контракт!

— А-а-а… Да, но ты что думаешь, я помню, кто именно? Вроде бы какой-то чиновник мелкий и чуть ли не из Минкульта, но больше я ничего не знаю, клянусь! А почему тебя это так заинтересовало, ведь речь о пианисте, а вокал — совсем другая сфера…

— Дело в том, Ириша, что у вашего Строганова была в юности аналогичная история. Собственно говоря, после того как он этого типа отшил, перед ним и закрылись все двери здесь, а в итоге он оказался «там».