Убийство жарким летом

— Вы все это держали в секрете от общественности и, как я понимаю, до сегодняшнего дня и от прессы. — Он взглянул на Питера и двух других репортеров. — Вашим главным доводом был страх вызвать ответный удар белых, который может превратить город в очаг смуты и насилия.

— И не только наш, — спокойно заметил губернатор, — но и другие города страны. Возможно, в этот полномасштабный разрушительный процесс будет вовлечено почти все население, что в конечном итоге означает конец истинной демократии. Эта немыслимая кровавая бойня, генерал, превратит нас в глазах мирового общественного мнения в чудовищ.

— Плевать на общественное мнение! — продолжал генерал Дэнверс. — Оно меняется то в одну, то в другую сторону, причем по воле коммунистов. Я и гроша ломаного за него не дам.

— Давайте отложим дискуссию по этому вопросу на более подходящее время, — вмешался мэр. — Проблема города — моя проблема, и она должна быть разрешена в ближайшие сорок три часа. Я обращаюсь к вам, инспектор Мейберри.

— Слушаю вас, сэр, — откликнулся эксперт команды по обезвреживанию взрывных устройств.

— Предположим, что сегодня вечером после часа пик мы перекроем все доступы к Центральному вокзалу. Никаких прибывающих поездов. Весь подвижной состав отправляем на пригородные сортировочные станции. Предположим также, что мы закроем доступ и к близлежащим улицам и проспектам, удалим весь обслуживающий персонал с вокзала и передадим все это под ваш контроль, инспектор, и под контроль национальной гвардии. Можете ли вы в свою очередь гарантировать, что бомба не попадет на вокзал?

— Если она уже не там, — отвечал Мейберри, — то даю девяносто пять процентов гарантии.

— А остальные пять?

Мейберри иронически улыбнулся, глядя на генерала национальной гвардии Франклина:

— Я не могу поручиться за каждого человека из армии генерала, — сказал он.

— А за своих людей? — сердито спросил генерал Франклин.

— Девяносто пять процентов уверенности, — ответил Мейберри.

— В пятницу вечером на вокзале бывают тысячи людей, и мы должны спасти их жизни, даже если вы обнаружите бомбу, инспектор.

— Конечно, вы, может быть, и сможете спасти людей, но не имущество, — ответил Мейберри.

— Есть какие-то основания полагать, что бомба уже на месте? — спросил губернатор.

— Мы имеем дело с фанатиками, — сказал Мейберри, — и очень расчетливыми. По моему мнению, бомбы там нет. Мы проводили наблюдения и выборочные проверки в течение двух недель, понимая, что все это — не пустые угрозы. Если они сумели изготовить дубликат бомбы, обнаруженный в мужском туалете «Коммодора», значит, смогут осуществить свою угрозу. Не стоит думать, что им не удастся такое повторить, — это небезопасно. Я полагаю, это работа для «смертников».

— Смертников? — переспросил губернатор.

— Думаю, что они доставят на вокзал человека или людей в час пик в пятницу. Этот человек или люди взорвут бомбу, заранее зная, что погибнут сами. Фанатики, готовые погибнуть за свое дело.

— Таким образом, если перекрыть доступ к вокзалу, трагедии может не случиться?

— За исключением пяти процентов.

— Но жизни людей будут спасены даже в том случае, если террористам и удастся взорвать бомбу.

— Чьи-то жизни и будут спасены, — иронически улыбнулся Мейберри. — Я, конечно, буду там, и генерал Франклин с нашими людьми.

Мэр закурил сигарету и взглянул на свой пустой стакан.

— Обсудим это позже, — сказал он. — Итак, если мы закроем вокзал сегодня вечером, нам придется давать какие-то объяснения общественности.

— Придется просто объяснить, что существует угроза взрыва бомбы в здании вокзала, — предложил Мейберри. — Люди уже подготовлены к такой информации: их все время пугают бомбами, подложенными в аэропортах, автобусах, железнодорожных станциях и других местах большого скопления людей. В объявлении о заложенной бомбе нет ничего нового.

Мэр глубоко затянулся сигаретой.

— Так вы говорите — фанатики, Мейберри… Знаете мой самый кошмарный сон? Мне снится, что эти типы сами раскрывают свой секрет и заставляют нас занять публичную позицию. Завтра Марти Северенс будет разговаривать с ними о том, куда мы должны будем доставить деньги. Как я понял, это будет ваш последний контакт, Марти, — по крайней мере, это следует из слов шантажиста. — Голос Рэмси был глух и безжизнен от усталости. «Должно быть, он обдумывал все это тысячи раз», — подумал Питер. Рэмси продолжал: — Теперь генерал Франклин и Мейберри принимают руководство на себя.

— Вы объявляете чрезвычайное положение, и мы вводим армию на улицы Гарлема, — взорвался Дэнверс.

— Предположим, мы все это делаем, — устало продолжал Рэмси, — но ничего не происходит. Как долго мы удержим это положение? Неделю? Месяц? В конце концов должны будем вернуться к нормальной жизни — без действующего вокзала в городе воцарится хаос. И тогда Мартин снова услышит по телефону голос своего «приятеля»: теперь они будут требовать пятьдесят миллионов, сто миллионов, но на этот раз не сообщат нам заранее, где будет заложена бомба. Фанатики!

— Похоже, они нас крепко держат, — сказал губернатор.