Убийство жестянщиков

— Господи, Киган, куда это тебя заносит?

— Ты пей. Вот, молодчага.

Мы нашли себе столик, и он спросил:

— Как ты провел время с этой цыпкой?

— Да ладно, никто их уже так не называет, кроме Терри Уогена.

— И?

— Все было отменно. Просто дивно.

— У меня тоже. Полночи трахался.

Он говорил громко, с лондонским акцентом, так что насчет «траханья» теперь вся пивнушка была в курсе. Он казался такой свиньей, что никто не рискнул его задирать. Он спросил:

— Ты ходил к этому социальному работнику?

— Брайсону.

— Что-то знакомое.

— Есть еще Билл Брайсон, он пишет о путешествиях.

— Я читаю только Макбейна. Так как все прошло?

Я пересказал. Когда я закончил, он спросил:

— И что говорит твой инстинкт?

— Он их убил.

— Ну, парниша, ты не торопишься?

— Это он.

— И что теперь?

— Надо разузнать о нем все, что возможно.

Он вытащил ручку. К моему удивлению, на вид — золотой «Паркер». Он сказал:

— Мне ее подарила Ансворт.

— Ансворт?

— Черная женщина-полицейский с моего участка.

Я удивился и спросил:

— Ты дружил с темнокожей, с черной женщиной?

Он поднял голову и сказал:

— Во мне многое уживается. Я не совсем такой, каким стараюсь казаться. Как и ты, Джек.

— Я за это выпью.

Мы выпили. Я рассказал все, что знал о Брайсоне. Он сказал:

— Я позвоню по поводу этого клоуна в свою контору. Если эта мартышка из Лондона, мы все на него раскопаем.

— Был бы очень признателен.

— Ну да, только как это выходит, что ты до сих пор не выпил?

Позднее он спросил:

— Каковы планы на ближайшее будущее?

— Как только вызнаю, где он живет, навещу его.

— Я с тобой.

— Уверен?

— Взламывать чужие двери — моя основная специальность, понял? Пока сделаю татуировку… видел такую во «Вдали от дома».

— Ты это смотришь?

— А разве все не смотрят?

В этот момент, сам не знаю почему, я почувствовал к нему глубокую симпатию. Он стоял там, вроде гребаного Попи Дойла, потел и тяжело дышал. К счастью, он исчез, прежде чем я успел что-то сказать. Бармен заметил:

— Джек.

— Ага.

— «Спайс герлз» в девятый раз на верхней строчке.

— Черт, зачем ты мне это говоришь?

— Разве ты не хочешь быть в курсе?

— Господи.

Когда я в последний раз видел «Спайс герлз», я был в таком улете, что плохо соображал. Пош до странности смахивала на молодого Клиффа Ричарда. Я до сих пор не знаю, кому это не нравилось, определенно — Бэкхэму.

Когда я добрался до Хидден Вэлли, я с трудом стоял на ногах. Наконец-то вытащил шмотки из сушки. Они не столько высохли, сколько запеклись. Кожаное пальто могло стоять без посторонней помощи, чего определенно нельзя было сказать обо мне. Я его погладил. Это категорически не рекомендовалось, этикетка грозно предупреждала, черт бы ее побрал: «Никогда не гладьте кожу».

Да пошли они.

Накануне Дня усопших я поехал навестить своих мертвых. Трубочист одолжил мне фургон. Он появился рано утром и поинтересовался моими планами на день. Я объяснил:

— На кладбище Рахун лежат те, кого я больше всего любил и к кому хуже всего относился. Уж больше года я не читал кадиш.

— Ка… что?

— Дань уважения.

Он строго кивнул, такое ему было понятно. Что братья понимали лучше, чем мы, так это печаль. Видит Бог, им было на чем практиковаться. Он спросил:

— Хотите, чтобы я составил вам компанию?

— Нет, мне лучше это сделать одному

— Я дам вам фургон.

— Вы заплатили за него налог?

Он широко улыбнулся:

— Джек, это в вас говорит полицейский. Поговаривают, вы были справедливым.

— Это надо воспринимать с поправочным коэффициентом.

Через час фургон уже стоял на дорожке, ведущей к дому. С цветами. Как и Киган, Трубочист имел свои положительные черты. Я надел костюм, купленный в «Винсент де Поль». Он сидел так себе. Иными словами, его точно шили не на меня. Трубочист выслушал мой отчет о визите к Брайсону и спросил:

— Вы думаете, что это он?

— Да.

— Тогда я его убью.

— Трубочист, попридержите лошадей, надо еще все как следует проверить.

— Тогда я его убью.

— Трубочист, ради бога, перестаньте повторять одно и то же. Вы просили меня помочь, вы должны мне доверять.

— Я вам доверяю.

Сказано без особого энтузиазма.

— Так что пока никого убивать не надо.

— Я подожду.

— Договорились.

Я доехал в фургоне до ворот кладбища, взял охапку цветов. Около входа двое парнишек гоняли мяч. Один спросил:

— Мистер, вы тинкер?

— Какое твое дело?

— Это фургон тинкеров.

— Откуда ты знаешь?

— Нет отметки о налоге.

— Ну… а разве вам стоит тут играть?

Второй парень большим пальцем показал в сторону могил и сказал:

— А им плевать.

Я взглянул ему прямо в глаза и спросил:

— Ты уверен?

Они убежали.

Сначала я поздоровался с отцом. Могу сказать положа руку на сердце, что он был настоящим джентльменом. В старом смысле этого слова. Одна женщина сказала мне однажды:

— Твой папа такой галантный.

Какое замечательное слово. Он его заслуживал.

Затем я разыскал могилу Падрига. Одно короткое время он был королем пьяниц. Он правил своими людьми легко, с юмором. Его сбил автобус, идущий в Солтхилл. Я вылил немного виски на землю. Эта молитва пришлась бы ему по душе.