Убийство журналиста

Она нахмурила брови.

– Вас хотят убить?

– Может быть, попытаются. Вам страшно?

Она покачала головой.

– Нет. Мне хочется любить вас.

Ничего лучшего в данный момент не придумаешь. Он вставил ключ в дверь и включил свет. В комнате никого не было. Пока Уля заводила музыку, он достал из чемодана суперплоский пистолет и положил его на ночной столик, рядом со снимком своего замка.

При виде оружия Уля ойкнула.

Мелик положил слиток около пистолета и повернулся к Уле.

Она с пылом бросилась в его объятия и стала целовать. Он нащупал молнию на платье и расстегнул ее. Платье упало на ковер с шуршанием.

Уля осталась в одних трусиках и кружевном бюстгальтере сиреневого цвета, как тени на ее веках…

У нее была несколько великоватая для фигуры грудь, но бедра и ноги были стройными.

– Я вам нравлюсь? – спросила она.

Не дожидаясь ответа, она снова накинулась на него и повалила на кровать. У него было ощущение, что его обнимает спрут. Внезапно его взгляд упал на золотой слиток, сверкающий в темноте. Он в ужасе высвободился из объятий Ули и протянул к нему руку. Думая, что он хочет поиграть, Уля прыгнула ему на спину и стала оттаскивать назад.

Но он грубо отстранил ее, так что она удивленно и обиженно вскрикнула.

– Осторожно! – крикнул Мелик.

Схватив слиток, он изо всех сил швырнул его в окно.

Остальное произошло за считанные секунды. Слиток разбил оконное стекло, и секунду спустя балкон сотрясся от жуткого взрыва и запылал желтым пламенем.

Комната наполнилась дымом и всевозможными осколками и обломками.

Мелик лежал на кровати, прижав к себе Улю. Ударная волна отбросила их обоих, оглушенных взрывом, к стене.

Уля пронзительно закричала.

Мелик вскочил с кровати и стал искать глазами телефон. Но от того тоже остались одни осколки. Уля, покачиваясь, встала на ноги. На ее голом теле была кровь.

Ночной свежий воздух рассеивал дым в комнате, но шторы загорелись. Если бы золотой слиток взорвался на ночном столике, то

Мелика и Улю разнесло бы на мелкие клочки.

– Что произошло? – пролепетала Уля.

– Это была бомба, – переведя дух, объяснил Мелик. – Я не сразу это понял, когда взял слиток в руки. Но потом догадался: он намного легче, чем тот, который я видел у Мамеда.

В коридоре послышались крики, и в дверь стали стучать. Забыв о своей наготе, Уля открыла дверь.

Горничная с ужасом смотрела на красивую голую кровоточащую девушку. Уля, опомнившись, убежала в ванную и прикрылась полотенцем.

Весь отель, казалось, собрался в коридоре.

– Это террористы! – раздался истеричный женский голос.

В дверях появились двое служащих с огнетушителями и носилками.

Они погасили пламя на шторах. Мелик услышал сирену полицейской машины. Он дорого бы дал сейчас за стакан охлажденной водки.

Слиток, понял он, был начинен толитом и устройством замедленного действия.

Полицейские с автоматами в руках и красных беретах на голове расталкивали зевак.

– Вы проживаете в этой комнате? – спросил у Мелика один из полицейских по-английски.

– Да, – подтвердил Мелик со смиренным видом. Теперь жди неприятностей, однако это лучше, чем смерть, которую ему с Улей удалось избежать.

Капитан проводил Мелика Кента и Мамеда Садуллаева до "Джипа", стоящего во дворе районной полиции. Если бы не Мамед, Мелик оказался бы в тюремной камере. В нем бы заподозрили иностранного шпиона, случайно раненного своим собственным приспособлением, а обнаружение его суперплоского пистолета не упростило бы дела.

К счастью, разбуженный среди ночи Мамед поручился за него. Мелик перевели в другое крыло "Идр – Глаза", а Улю увезли в больницу на перевязку. В восемь часов утра Мелик должен был явиться в полицию для дачи объяснений. Мамед проводил его туда.

После завершения формальностей Мелик был отпущен на свободу.

Правда, Мамеду пришлось оставить в залог 15 тысяч долларов до окончания расследования.

Конечно, полиция проявила интерес и к золотому слитку со взрывным устройством. Крохотные золотые частицы прилипли к стене комнаты…

Один из советников американского посольства заверил директора "Идр -

Глаза" в том, что все причиненные убытки будут возмещены.

– Они не теряют времени, – вздохнул Мелик, садясь в "Джип".

Он с наслаждением вдохнул неповторимый запах дорогой кожи, какой было обито все внутри автомобиля.

Мамед Садуллаев затряс своими подбородками.

– Теперь вы понимаете, почему мне страшно? Они не останавливаются ни перед чем! Единственное безопасное для меня место – это Иран, но я не хочу там жить. В последний раз я провел там, в Абадане, пять недель и думал, что свихнусь. К тому же Рима не может получить визу, и я вынужден звонить ей оттуда, чтобы она не сердилась.

Мелик попытался сконцентрироваться. Помимо американцев, Мамеда и

Ули, никто не знал о цели его приезда в Баку. И тем не менее ФСБ его сразу вычислил…

– Вы уверены в Риме? – деликатно спросил он.

Мамед подскочил, как если бы Мелик богохульствовал.

– В Риме?! Разумеется. Она обожает меня.

Мелик подумал, что весь пролив Босфор можно заполнить до краев женщинами, предавшими мужчин, которых они обожали… Или делали вид, что обожали…

– Вы познакомитесь с ней, – сказал Мамед. – Скоро у нас будет прием.