Убийца

– А то, – ответил Чак-о Блатт. – Когда дела у нас шли совсем паршиво и все мы подумывали о том, чтобы найти работу, это она поддерживала нас, говорила, что нам надо продолжать, что мы талантливые. И, знаете, что-нибудь всегда подворачивалось – хотя зачем я вам рассказываю, вы с ней общались и знаете, что она за человек.

Когда я не ответил, он спросил:

– Вы меня слышали?

Я кивнул.

– Вы ничего не сказали.

– Она приятный человек.

– Не просто приятный – хороший, – сказал он. В его голосе звякнула сталь, шея напряглась. – И вы должны это знать, если, конечно, вы настоящий психолог, а не шпион, подосланный ее поганкой-сестрой.

Выдержав его взгляд, я показал ему свою гражданскую карту. Докторская степень и название профессии выглядели особенно внушительно.

– Делавэр, – сказал он. – Да, это вы. – Новый промельк молочной белизны. – Ладно, не обижайтесь, я перестраховался: Ри думала, что эта сука так просто от нее не отстанет.

– Даже несмотря на решение суда?

– Да что вы, системы, что ли, не знаете? У кого денежки, тот и заказывает музыку. А уже если есть на свете богатая сука, которая любит, чтобы все под ее дудку плясали, то это наша Конни.

Он вернул мне карточку. Но Ллойд перехватил ее, сжал трясущимися пальцами.

– Делавэр. Штат Союза, а не Конфедерации. Но рабы были и у них.

– Фантастика, Ллойд, – сказал Чак-о.

Я снова встретил его взгляд.

– Мы могли бы где-нибудь поговорить?

– О чем?

Я посмотрел на него так, точно мы с ним были два заговорщика. Обычно люди любят, когда с ними делятся секретами, но этот просто сказал:

– Извините, у меня посетители.

– Может быть, я куплю им еще выпить? Вы нальете, а потом уделите мне пару минут вашего времени.

– Это насчет Ри?

– Это насчет побега Ри из города. Мне хочется быть уверенным, что с ней и ее девочкой всё в порядке.

Я ждал.

– Она сбежала? – спросил Чак-о. – Когда?

– Дня два назад, не больше.

– Ну, значит, у нее была на то причина.

Я молчал.

– А почему с ней что-то должно быть не в порядке? – спросил он.

– Возникли кое-какие сложности.

– Какие?

Я покачал головой. Он повернулся к своим завсегдатаям.

– Веселого Рождества, мальчики и девочки, к нам в гости заглянул Санта-Клаус, правда, он похудел и сбрил бороду, но проставляется исправно.

– Санта – это доктор? – спросил Ллойд.

Голос с дальнего конца бара ответил:

– Адесте фиделис…[24] а что за доктор такой?

Женщина рядом с ним подняла свой стакан.

– Наверняка Филгуд[25].

– Слушайте, слушайте, – сказал Ллойд и попытался опять отсалютовать кулаком, но потерял равновесие и едва не кувыркнулся со стула.

Я поймал его и усадил на место.

– Сегодня мой счастливый день, парень, потому что я встретил тебя! – заявил он.

* * *

Чак-о еще раз вытер руки мокрым насквозь полотенцем, вышел из-за половинки двери, которая отделяла пространство за барной стойкой, и ткнул пальцем в сторону ударной установки. Там он опустился на свое сиденье, взял в руки палочки, выбил ими у себя на колене безмолвную замысловатую дробь и только тогда кивком указал мне на скамейку у пианино.

Один из завсегдатаев спросил:

– Что, сыграешь нам соло, Чак-о?

– Не сегодня. – Дождавшись, пока клиентура наляжет на выпивку всерьез, он переложил обе палочки в правую руку. – И от злоупотребления спиртным тоже бывает польза. Правда, сам я никогда не употреблял. Даже на гастролях.

– Трезвенник?

– Нет, просто умеренный. Один коктейль перед отходом ко сну, и хватит. Вот почему теперь у меня есть этот клуб. Он мой целиком, включая землю, на которой стоит.

– Поздравляю.

– Так что там за сложности?

– Как я уже говорил, Ри скрылась из города. Я надеялся, что здесь кто-нибудь сможет сказать мне почему.

– Кто-нибудь?

– Например, Винки или Борис.

– Вы знаете Винки и Бориса?

– Мне говорили, что у них тесные отношения с Ри.

– У нас у всех тесные отношения. Причем давно.

– Со школы, я помню, – ответил я.

– С младших, между прочим, классов. У нас с Борисом. Так вы не объяснили мне про сложности. Что, Конни снова тащит ее в суд? Да, Ри так и думала; она сразу сказала, что Конни никогда не понимала слова «нет».

– Ничего подобного. Конни умерла.

– Что?!

– Ее убили, – продолжал я. – Вчера ночью. Полиция уже гадает, имеет ли это убийство какое-то отношение к судебному делу. Я сказал им, что у Ри нет склонности к насилию, но…

– К насилию? Черт, да никогда в жизни! Такого неагрессивного человека, как малышка Ри, еще поискать. Конни умерла? И вы спрашиваете про Ри, потому что… о господи, нет, вы это не всерьез…

– Мое мнение тут ни при чем, Чак-о. Копы всегда начинают с ближнего круга жертвы. И особенно с тех, у кого с убитым был конфликт…

– Нет, друг, это невозможно.

– Я ходил на квартиру к Ри, прежде чем прийти сюда. Хотел рассказать ей про Конни. Там я и узнал, что она сбежала. Забрала из квартиры все, что могла, и не заплатила хозяйке.

– Гос-споди, – сказал он. – Может, это был этот, как его, стресс – ей же столько дерьма расхлебать пришлось… Может, ей просто понадобилась передышка…

– Возможно. Но выглядит это все равно не очень.

– Вот черт. – Пальцы его свободной руки пробежали по поверхности тамтама.

Тот же завсегдатай заметил: