Убийца

Обернувшись, я увидел, что он протягивает мне мое оружие, одежду и сумку. Причем моя одежда была аккуратно сложена и даже немного вычищена от пыли. Стопку шмоток венчали незнакомые серые штаны с меховыми вставками, искусно украшенные вышивкой. Улыбнувшись, я подумал, что буквально все население этой деревни увидело дыры у меня на заднице, раз таким способом ненавязчиво просит принять подобающий вид.

Штаны, к моему удивлению, пришлись мне впору, как будто специально были сшиты на меня. Попросив вождя передать мою благодарность за такую работу, я оделся, перепоясался ремнем с кинжалами, повесил перевязь с мечами за спину и почувствовал себя просто прекрасно. Раздумывая о том, что этому послужило причиной больше – мое оружие или все-таки штаны без дырок, – я на всякий случай проверил карманы. Амулеты, карта обнаружились на месте. Разговорник для связи с Алоной я тут же повесил себе на шею. Кольцо в мешочке, до сих пор валявшееся во внутреннем кармане, также никуда не делось. Интересно, а разве мою куртку не обыскивали? Разве кольцо не должны были обнаружить сразу же? Ведь это приметная вещица. Почему же горцы сразу не признали во мне Темного? Достав мешочек, я спросил у Вакарина:

– Вам знаком этот предмет?

Колечко покорно выкатилось на мою ладонь, намертво приковав к себе глаза вождя.

– Разумеется, Повелитель. Это знак вашей власти.

– А почему его не обнаружили при обыске моих вещей? Ведь это сразу помогло бы решить множество вопросов.

Вакарин взглянул на меня с удивлением:

– А вы разве не знаете?

– Я надеюсь, что вы меня просветите, – ядовито ответил я, начиная закипать.

И почему это все окружающие знают буквально любые подробности про Темного мага, а я, им являясь, все еще ни сном ни духом?

– Ваше кольцо появляется только тогда, когда это угодно Тьме или вам. В остальное время оно остается незримым для случайных людей.

– То есть это своего рода знак моей избранности? – задумчиво спросил я, рассматривая колечко из темного пламени.

– Да, Повелитель.

– Тогда еще один вопрос: вы не знаете, носил ли его Алкис при жизни?

– Нет. Оно постоянно висело у него на серебряной цепочке, но никто никогда не видел, чтобы он хоть раз его надевал. В книге пророчеств по этому поводу есть запись: однажды он обмолвился, что наденет кольцо, только когда до конца пройдет свой путь.

– До конца... – задумчиво повторил я.

Все страньше и страньше... нет, страннее... Короче, полный рот сюрпризов! То-то мне жутковато было при мысли о том, чтобы его надеть. Что-то мне подсказывало, что конец здесь означает вовсе не перерыв на обед, а нечто совсем безрадостное. Спрятав колечко, я засунул мешочек в карман и сел на стул.

Мысли скакали в голове, как горошины в погремушке. Значит, все оказалось не совсем правдой по поводу моей свободы выбора, свободы действий и прочего. Оказывается, Темнота уже давно все решила за меня, наделив особыми способностями и подарив это колечко, как только я появился в этом мире. Грустно, но тут уже ничего не поделаешь, ведь марионетка никогда не сможет ухватить кукловода за руку, веревочки не позволят. Остается надеяться, что в момент, когда «придет время», по словам Темноты, она соизволит сообщить, для чего все это затеяла. Ведь так неприятно, когда тобой играют втемную, но еще неприятнее, когда тебе даже неизвестны правила игры...

Отвлек меня зуд в кармане. Машинально я достал разговорный амулет и только тогда соизволил обратить внимание на то, что держу в руке. Это был камешек связи Алусия, имперского советника. Лихорадочно прикинув, сколько времени прошло с момента предыдущего вызова, я прокашлялся и произнес пару слов на общем тембром советника, чтобы вспомнить ощущения. Когда мой голос приобрел более-менее похожее звучание, я сжал амулет.

– Слушаю, ваше высочество.

– Алусий, я же просил! – раздался из амулета басок Викерна.

– Прошу прощения, – улыбнувшись, ответил я.

– Рассказывай, как продвигается дело.

– Просто прекрасно. Сегодня прибыли отряды из последнего лагеря, мы готовы действовать по плану, осталось уладить несколько организационных мелочей.

– Отлично, я в тебе не сомневался! – похвалил меня сын императора, вызвав у меня ехидную улыбку, которую я не смог сдержать. – Тогда начинай выдвигаться, а я пошлю гонцов к десятому. Пора действовать.

– Но... – начал я.

– Знаю, Алусий, но мы не можем терять времени, дожидаясь, пока подойдут горцы, поэтому начинаем сегодня же. Вечером, думаю, воины десятого возьмут первый город, а дальше останется только раздробить силы Мардинана и... Да что я тебе объясняю! Сам же мне так советовал.

Твою мать! Нужно было советника живым брать! Сейчас был бы уже в курсе всех планов, а так оставалось отделаться общей фразой:

– Ну, не буду спорить с вашим решением, хотя я бы еще подождал.

– Риск оправдан.

– И какой же город будет целью?

– Разумеется, Зораг, мы же вместе наметили атаку именно на него! Алусий, ты что, пьян?

Я почувствовал, что хожу в опасной близости от пропасти, и поспешил ответить, постаравшись показать в голосе легкие нотки недовольства: