Убийца Богов

Мне на галере делать больше нечего. Я вернулся на палубу и отметил, что пожары на реке начинают стихать, но целых вражеских судов, кроме галеры, которую снесло к нашему берегу, нет. А затем, разогнавшись, прыгнул, пролетел не менее семи метров и приземлился на кромке воды и суши. В этот раз равновесие все-таки не удержал, поскользнулся и упал в реку. Но вместо того, чтобы расстраиваться, я весело рассмеялся, выбрался из воды, обсушил себя легким «Суховеем» и взобрался на обрыв.

Взгляд скользнул по полю боя, и я удовлетворенно кивнул. Оркам, которые попытались закрепиться на левом берегу Фаратты, конец. Северяне и наемники, врубаясь в нестройные ряды и расстреливая противника из арбалетов, расчленили более многочисленный вражеский отряд на дезорганизованные группы и сейчас их добивали. Вот что значит профессионалы, которые оказываются в нужном месте в нужное время и сразу перехватывают инициативу.

Накопившееся за минувшие дни напряжение, которое достигло своего пика вчера, после активации очередного энергоинформационного блока, рассеялось. На душе спокойствие и даже какое-то умиротворение. Я сбросил боевой режим и, обтерев клинок ирута пучком травы, положил его на правое плечо и, не торопясь, зашагал к небольшому отряду северян неподалеку. Однако, приблизившись к ним, кинул сканирующий луч и пошел быстрее. Причина была, так как нанхасы сгрудились вокруг умирающей Яны Ойкерен.

Растолкав воинов, я увидел девушку. В ее животе торчало обломанное древко вражеского копья. Это не порезы и не переломы. Здесь средний военно-полевой целитель или лечебное зелье не помогут. У Яны серьезные повреждения внутренних органов и все, кто сейчас стоял вокруг нее, понимали – жить девчонке осталось несколько минут и уходить она будет тяжело.

Я мог пройти мимо, и никто не посмел бы меня упрекнуть. Ведь я не целитель. Но я присел рядом с ней, извлек из глубин своей памяти необходимые знания и решил, что попытка не пытка, надо вытащить Яну. Или, по крайней мере, хотя бы попытаться и избавить девушку от боли.

– Спи! – усилив свою команду ментальным посылом с малой толикой силы, приказал я девушке, и она моментально закрыла глаза.

«Помогай», – обратился я к Искре Творца и она не подвела.

Опираясь на знания богов и, прислушиваясь к невидимому советчику, я отложил меч, потянул на себя ближайший энергопоток и стал действовать. Срезал лишнюю одежду и откинул прочь кусок поврежденной нагрудной брони. Заблокировал ток крови вокруг раны. Вытащил обломок копья. Зачистил пораженный участок тела. Срастил кровеносные сосуды и рваную плоть. Снова запустил ток крови. Все это при помощи собственных магических умений. А только потом разрядил кмит с «Полным исцелением» и заклинание буквально на глазах восстановило девушку до прежних кондиций.

Северяне одобрительно зашумели, а я еще раз просканировал тело Яны и заметил то, что не замечал раньше. От ее головы, опускаясь по позвоночнику до поясницы, шла странная энергетическая струнка. Еле заметная, почти невидимая, необычного голубоватого оттенка.

«Что это?» – спросил я Искру.

«Остаточное явление клятвы. Контролер, который отсекает все лишнее и заставляет смертного исполнить то, что он обещал богу. Или богине».

Теперь я осознал, что сделали вожди и шаманы племенного сообщества Десять Птиц. Они заставили или, что, скорее всего, уговорами принудили воинов принести клятву на походном алтаре Кама-Нио и тысяча северян уже не может думать о земных радостях, о своих семьях или планировании будущего. Клятва прозвучала и была услышана. Каждый получил контролера, и они хотят только одного – погибнуть во имя своей богини.

«Определенно это все не хорошо и неправильно», – подумал я, а затем силовым щупом зацепил невидимую энергетическую струну и потянул ее на себя.

Что странно, изъять ее у меня получилось легко. Возможно, сказывался фактор того, что я паладин Кама-Нио и для контролера не враг, а существо, которое имеет определенный допуск. А когда я вытащил струну полностью, то без колебания превратил ее в пепел.

Северяне ничего не поняли. Они не чародеи и не шаманы, а богиня, в этом я был уверен, ощутила потерю еще одного бойца и не придала этому значения. Ну а девушка Яна получила свободу и, возможно, я поступил неправильно. Однако я спас юную воительницу, хотя мог этого не делать, и теперь ее жизнь принадлежит мне. Думаю, что по всем здравым понятиям так, что человеческим, что божественным.

– Проснись! – велел я девушке и она очнулась.

– Что со мной? – прошептала она.

– Поздравляю, – отозвался я. – Ты снова среди живых.

Вместо того, чтобы улыбнуться, она нахмурилась:

– Во мне, словно что-то оборвалось… Потеря какая-то… Пустота…

– Ничего. Так бывает. Тем более что ты потеряла много крови.

Она замолчала, а я велел отправить Яну в санитарный обоз, дождался появления отставших телохранителей, получил доклад от наемных командиров, что последние орки на нашем берегу уничтожены, и отправился в город.