Убийца где-то рядом... Смерть в белом галстуке

— Я думаю, что ему что-то сказала Эндрина. Он внезапно посмотрел на сержанта и констеблей около машины, повернулся и помчался прочь. А Фрейзер и я за ним следом.

— Ты никогда его не догонишь.

— Возможно, что и так. Я слышал, как тронулась машина, и подумал, что они перекроют дорогу и попытаются перехватить его у Черного водопада. Дальше на коньках он ехать не сможет. Но, конечно, он может выйти на берег и попытаться… Крис! Назад!

Но Крис помчалась вперед и вместе с ней Ангус Фрейзер. У нее было время, чтобы с изумлением отметить, как быстро едет Ангус, а затем оба вошли в поворот, который делала в этом месте река, и на мгновение она потеряла из виду Алека Суонстона. Это был он — томная фигура мужчины в белой лыжной шапочке, видневшейся на фоне черной линии прибрежных деревьев и кустов. Свет от звезд и от снега, лежавшего на полях по обеим берегам реки, давал достаточное освещение. Кристина и мальчик летели по реке. Ангус крикнул: «Мы догоняем, мы его схватим». Он вырвался вперед на несколько ярдов, но Кристина легко ликвидировала отрыв. Она не должна позволить ему вырваться вперед, внезапно Кристина осознала в себе сильное желание соревноваться. Было смешно, что ее соперник просто мальчик, ученик, никто не расположен соревноваться со своими учениками. Только истина состояла в том, что на темной реке нормальные взаимоотношения неприемлемы. Просто впереди убегающий, а позади двое преследователей…

Человек впереди широко размахнулся правой рукой. Что-то темное… большой камень?., заскользило по льду по направлению к ним. Кристина увернулась и крикнула, чтобы предупредить Ангуса. Слишком поздно. Орлиная маска попала в его коньки, и Кристина услышала, как он с грохотом упал.

И теперь она неслась вниз по реке в одиночестве. При этом она испытывала в душе ликование, которого впоследствии стыдилась. Никогда прежде она не изведала охотничьего азарта, этой концентрации воли и всех сил, направленной на то, чтобы догнать добычу, находящуюся впереди. Было еще и просто удовольствие от движения, от красоты светящегося неба, от свиста лезвий коньков о блестящий лед. Это была воплощенная в жизнь поэма… и лед сверкал, словно полированный, и она принимала участие в действии, изображающем охоту.

Слева от себя она увидела свет фар, пробивающийся из-за деревьев. Это, должно быть, машина, направляющаяся к месту, расположенному выше Черного водопада. Но от дороги к водопаду вела только ухабистая тропинка, так как здесь равнина сужалась. А противоположный берег был обрывистый. Если Александр Суонстон направится дальше к водопаду, он угодит в ловушку.

Будет загнан в ловушку! Ибо именно это она и делала… загоняла коллегу в ловушку. Попавшие в ловушку звери опасны… а он? Это не имело значения, она не могла теперь прекратить преследование.

Она его догоняла. Знал ли он, что она здесь? Ей показалось, что несколько раз он пытался бросить взгляд назад, но, конечно, только мельком, чтобы не снизить скорость и не оступиться. Предположим, что он направится к берегу и попытается скрыться этим путем? Что она тогда сделает?

Река снова повернула, и на мгновение он пропал из виду. Когда она вылетела из-за поворота, то увидела, что он именно так и поступил: подъехал к берегу и нагнулся, чтобы развязать шнурки на ботинках. Он бросил взгляд назад вверх по реке, увидел ее, поднял руки, кажется, в жесте гнева и отчаяния, и снова побежал вниз по реке.

Но Крис его нагоняла. Она была приблизительно в двухстах ярдах позади него. На этот раз, на повороте, она не потеряла его из виду. Впереди был прямой участок, ведущий к водопаду, в качестве ограждения перед ним были выставлены бочки, и на каждой из них светился красный фонарь, предупреждая об опасности. Теперь он должен остановиться. И, действительно, он снизил скорость. Он посмотрел налево, где вниз по тропинке двигались огни, и на темную фигуру на краю льда.

И тотчас же повернулся и посмотрел на Кристину и что-то прокричал. Она услышала, но слов не разобрала. Поскольку теперь она была почти около него, она схватит добычу… ей оставалось до него совсем немного…

И так, с вытянутыми руками, Кристина пронеслась мимо предупреждающих об опасности красных огней, услышала резкий ужасный треск, внезапно почувствовала, как лед под ней зашевелился, и погрузилась в черную воду.

Ее обожгло таким лютым холодом, что он уже воспринимался, как боль. Инстинктивно, ибо боль не оставила ничего, кроме инстинкта, она схватилась за край льда, и когда он надломился, схватилась снова, уже слабее, снова… Она увидела небо и звезды и далеко-далеко страдающее лицо Дэвида. Ей еще хватило сил, чтобы подумать: «Он все-таки меня любит», — прежде чем она погрузилась в ледяной мрак.

Глава шестнадцатая

Вначале возник свет, маленькая точка света, которая росла и росла, затем она почувствовала усталость, ужасную усталость, а затем ощутила, что кто-то или что-то заставляет ее выполнять, несмотря на ее усталость, какие-то движения, и свет все увеличивался и увеличивался, пока Кристина не открыла глаза.