Убийца избранных: Конрад (СИ)

— Да, доверие в нашем деле — самая дорогая вещь, а потому, как и золото, надо постоянно проверять. А потому я последние дни задаюсь вопросом, как вышло, что ты встретился с Ламушем?

Конрад встал с места, отошел к стене и привалился к ней спиной. Так было легче не смотреть на неё.

— Ты ведь следишь за мной.

— У меня уже нет сил думать. — Сдалась Хала. — Ты скажи, да хоть соври, я поверю.

— Разве?

Она тихо засмеялась.

— Конечно нет. Но ты сам упомянул архитектора. Его ведь Расимом зовут? К тому же тобой недовольны рабочие. Поэтому старайся не ходить после захода солнца в одиночку.

— Тогда попрошу твоих мужей меня сопроводить до трактира.

Хала засмеялась громче.

— Обязательно дам их тебе, когда захочу сломать твою шею. Им не нравятся чужаки, не нравятся те, кто мне угрожает, а еще не нравятся люди, покалечившие их товарищей. Ты объединил всё. И это даже забавно. — Она стала серьезней. — но у нас с тобой одна и та же цель, Конрад.

— Нет. — Ответил он. — У меня звездочет, у тебя Каган.

Веселье Халы улетучилось, а Конрад продолжал.

— Мы всего лишь помогаем достичь наших целей друг другу. Я не надеюсь, что у Нарайи или у кого-то еще точно такие же интересы, как у тебя или у меня. Более того, я уверен, что ваши цели отличаются от моей, иначе я бы это уже узнал.

Хала слушала, не шевелясь. А он смотрел на неё, и все больше появлялось ощущение, что она как изломанный гранит, обладает кучей граней с самой разной текстурой.

— Я, бывает, забываю об этом. — Проговорила Хала задумчиво, глядя куда-то в сторону. — Да, я забываю. — Посмотрела на Конрада, теперь в ней не было усталости. — Спасибо, что напомнил. Надеюсь, ты и дальше будешь со мной честным.

Конрад спиной оттолкнулся от стены.

— К чему это? Ты ведь следишь за мной.

Хала грустно улыбнулась, а он отправился на выход.

Глава 4 Часть 4

Размышляя о конфликтах, которые нарастают среди заговорщиков, о различных взглядах на те или иные вещи, Конрад шел по улицам, пытаясь осознать в какой из точек, из моментов ему будет наиболее безопасно. Конечно, безопаснее всего не вмешиваться, да и вообще забыть про свою миссию, но тогда придется жить с осознанием, что реки крови, которые прольются из-за избранных, будут также и на его совести. Он не остановил их, хотя знал. Ах, если бы он мог просто отдавать приказы, говорить кому и что делать, чтобы не видеть, не слышать, не чувствовать. Это было бы в разы легче. И все эти переживания касались бы кого-нибудь другого, а он со временем бы позабыл и лишь отмечал появившиеся и пропавшие звезды.

В очередной раз дорога привела его к стройке храма. То ли слишком маленькой оказалась столица, то ли его постоянно сюда тянуло, как к месту забвения тоски, то ли он просто замечал его в отличие от других мест. Как бы то ни было, в ночи можно пройтись по лесам, проверить качество швов между кирпичами.

«Ночь — лучшее время для работы.» — Как когда-то говорил один его знакомый писарь.

Он остановился, чтобы рассмотреть, как изменился храм после его возвращения. Тщеславие играло внутри него, но он и не сопротивлялся. Страшно было подумать, что бы случилось, останься Расим в запое. Стены стали ниже, но из них исчезли перекос, грязные кирпичи, кривые швы, осколки в углах вместо нормальных кирпичей. Если продолжать в таком духе, то все получится и без участия его или архитектора, лишь бы контролировали рабочих. Хотя для этого можно было нанять совсем другого человека.

Но тут он нахмурился. Что-то здесь было не так. За время, которое он простоял, охранник так ни разу и не появился. Конечно, есть вероятность, что он заснул, но до этого никогда такого не случалось. Ни огней, ни каких других свидетельств того, что хоть кто-то бодрствует.

«Позвать стражников?» — подумал Конрад, но решил, что это подождет.

Если что-то случилось, и он может это поправить — он сделает, а нет, так позовет стражну. Никаких проблем.

Он вошел на стройку, аккуратно шагая между осколков камней, брошенных инструментов, лавок. В том коридоре, который вел к кабинету Расима, слабо мерцал свет. Это было настолько слабое свечение, что если бы оно в какой-то момент не прерывалось, Конрад бы и не заметил его.

Когда он подошел поближе, то услышал удар, скрип стула по полу, и сдавленный крик.

Конрад сглотнул, помедлил. Он мог бы сейчас просто уйти и наплевать, чтобы там ни происходило. Если он поучаствует, то это поставит его миссию под угрозу. В случае чего соврет, что спал в трактире, был в другом месте…

Но долго ли ему придется ходить с чувством вины? Год, два, десять лет, сорок, сто, всю жизнь? Одной виной больше, одной виной меньше. Для других оправдание хоть какое-то есть. Наверное. Но для этого…

Он закрыл глаза, сжал зубы и пошел вперед.

В кабинете Расима были четверо кроме него самого. Один держал лампу, другой обхватил шею архитектора и прижимал его к стулу, третий нагревал на свече длинную иглу. Четвертый просто стоял возле самого входа.

Расима привязали к стулу, в рот засунули кляп, пальцы его правой руки были вывернуты в разные стороны.

Конрад замер на мгновение. Его еще не заметили.