Убийца королевы

Лицо Тасии смягчилось. Она начала что-то говорить, но передумала. Я увидел, что в уголках её глаз заблестели слёзы. Существовала ли некая связь между королевой и Тасией и игрой в карты? Возможно ли, что меня просто сюда послали – без тайных планов, без скрытых мотивов? Я здесь в самом деле лишь для того, чтобы утешить женщину перед казнью?

– А вы хотите немножко поиграть в карты, Тасия? – как можно спокойней спросил я.

Она кивнула и вытерла глаза рукавом платья.

– Немножко. Это было бы мило.

Именно так мы и сделали. Я вытащил колоду карт, и мы провели остаток часа, играя в «Деревенскую жатву», пока Рейчис похрапывал у Тасии на коленях, а послеполуденное солнце приносило толику тепла сквозь оконную решётку.

Глава 25 Гостеприимство

Тем вечером я согласился воспользоваться гостеприимством графини Мариадны. Для северной крепости жилище было тёплым, элегантным и в целом соблазнительным. Более мудрый человек спал бы на холоде снаружи.

– Вы играли в карты? – спросила графиня – наверное, уже в третий раз. Она закончила трапезу и положила нож на стол с продуманной точностью того, кто позже может захотеть пырнуть вас этим ножом.

Еда была простой, но обильной, в качестве коронного блюда подали жареного фазана в каком-то соусе из зимних ягод. Я не сомневался, что фазана счёл бы восхитительным любой, кого не критиковали бы каждый раз, стоило ему поднести ложку к губам.

– Таков был приказ королевы – чтобы я играл в карты, – сказал я.

– «Таков был приказ королевы – чтобы я играл в карты», – передразнил Рейчис, вгрызаясь в истерзанные останки второго фазана.

Слуги категорически отказались кормить его за столом, и это оказалось к лучшему, поскольку белкокот устроил на полу в столовой бойню, достойную настоящего сражения, изобразив преследование, погоню и убийство фазана «гораздо более опасного, чем можно было ожидать».

Мариадна снова принялась играть столовым ножом. Слуга вошёл в столовую, наверняка собираясь забрать посуду, но, увидев выражение лица своей госпожи, потихоньку вернулся в переднюю. Графиня, явно сознавая, какое впечатление произвела на прислугу, но всё-таки полная решимости не пожалеть для меня ни унции своего гнева, сказала уже тише:

– Эту девушку отделяют от петли палача четыре дня. Я проехала сто миль, чтобы молить королеву о помощи, подверглась издевательствам её ужасного двора, а вы рассказываете, что ваши усилия сделать что-то для Тасии свелись к нескольким партиям игры в карты?

Я не очень хорошо знаю, как обращаться с полными праведной ярости людьми, если те не пытаются меня убить. Все мои инстинкты основаны на предпосылке, что лучший способ их успокоить – это взрывом отправить на тот свет.

– Графиня, с того момента, как мы покинули дворец, вы знали, к чему сводится моё участие в данном деле. Это одна из причин, почему вы меня так ненавидите, не правда ли?

Она поколебалась.

– Я думала…

– Что именно вы думали?

– Там, в дороге, когда на нас напали, вы сражались – не слишком неумело, – чтобы меня защитить. Неужели жизнь служанки значит для вас настолько меньше?

– Вам нужен честный ответ?

Она сжала зубы, продолжая смотреть на свою тарелку. Потом сказала:

– Если вы считаете, что способны ответить честно.

– Я не пытался спасти вас, графиня. Если бы я стоял у обочины дороги, занимаясь собственными делами, когда те люди напали на вашу карету, я побежал бы в противоположном направлении. Я бы спасал свою жизнь.

Следующие слова она сказала тихо, почти покорно, как будто в её легких не осталось воздуха:

– Итак, вы трус.

В голосе Мариадны не было ярости, и это почему-то заставило меня защищаться сильнее:

– А кто я, по-вашему, графиня? Я – изгнанный меткий маг с единственным хорошим заклинанием и парой грязных трюков. У меня нет ни денег, ни политической власти, и в половине стран на континенте обещана награда за мою голову. Я играю в карты и время от времени убиваю людей с помощью своего хорошего заклинания, двух порошков и той удачи, какую предки решают даровать мне в данный день. У меня нет друзей, кроме белкокота, моего делового партнёра, который по большей части у меня вору…

– Меня в это дело не впутывай, – прорычал Рейчис.

Он стоял на задних лапах, опираясь передними о мою правую ногу, и в тот момент действительно выуживал монету из моего кармана.

– Заткнись, – сказал я.

Наверное, Мариадна решила, что я обращаюсь к ней. Она встала, повернувшись ко мне, заставив свой стул со скрипом проехаться по полу, и гневно уставилась на меня широко раскрытыми глазами; её щеки полыхнули яростью, только и ожидавшей, когда ей дадут волю.

Я не потрудился объясниться. Вместо этого я закончил свою тираду так:

– Учитывая всё, что вы обо мне знаете, какой именно мой поступок заставил вас считать меня героем, графиня?

Несмотря на свой гнев, она ответила запинаясь, почти робко: