Убийца королевы

– О, пожалуйста, – сказала она, глядя на него и грозя пальцем. – Я же знаю, ты понимаешь, о чём я говорю, поэтому время от времени наверняка можешь оценить шутку.

Рейчис повернулся и пошёл прочь.

– Я бы предпочёл охотиться на подвальных крыс.

Когда мы вошли в дом Мариадны, я упал на колени, и меня вырвало на то, что смахивало на очень старый ковер.

– Келлен! Ты ранен?

Рядом стоял один из слуг Мариадны – мальчик с круглым лицом, чьё серьёзное выражение невольно напомнило мне об Эррасе.

– Графиня, привести из города врача? – спросил он.

– Я в порядке, – сказал я.

– Но вы…

– Ничего страшного. – Я встал. – Извините за… ковёр.

Меня неудержимо трясло, я уже чувствовал, как по щекам текут слёзы. Мальчик предложил мне воды, и я жадно пил, пока не избавился от кислого вкуса во рту.

Мариадна смотрела на меня широко раскрытыми глазами, всматриваясь в моё лицо, как будто не верила, что я не ранен.

– Ты уверен? Это магия, которую ты творишь? Тебе больно?

– Нет, – ответил я. – Просто настиг запоздалый ужас.

– Не могу поверить, – сказала она. – То, как ты сражался с Леонидасом… Я как будто наблюдала за ожившим героем одной из старых саг.

Это меня рассмешило.

– Не думаю, что кто-то из дароменских легенд очень похож на меня, – я показал на свой левый глаз.

– Может, им стоило бы быть на тебя похожими, – сказала она и, обхватив меня руками, обняла так крепко, что стало трудно дышать.

– Для этого дома ты герой. Для меня ты герой.

Она разжала объятья, но мне всё ещё трудно было отдышаться.

– Я…

Она взяла меня за руку и переплела свои пальцы с моими.

– Проси меня, Келлен Аргос. Проси о чём угодно, и это твоё.

«Проси о чём угодно». Каким-то образом эти слова отобрали у меня всё удовольствие, и я вспомнил, кто я такой. Простой человек. Изгой. Конечно, я оказал графине услугу, и она была благодарна. Так благодарна, что ей не терпелось уравновесить чашу весов – как хороший покупатель всегда вовремя оплачивает свои счета.

– Прости, – сказала она, всё ещё держа меня за руку. – Это прозвучало ужасно, правда?

Она сделала долгий, медленный вдох и так же медленно выдохнула.

– Я так долго не могла положиться ни на кого, кроме Тасии и Эрраса. С тех пор, как умер Арафас, моя жизнь была чередой предложений и угроз, подкупов и ультиматумов. Каждый человек, приходивший к этой двери, предлагал мне что-то ценное, но желал взамен чего-то гораздо более дорогого. А теперь приходишь ты, со своими странными манерами, говорящим белкокотом и со своей храброй, храброй душой.

Убрав с моей руки левую руку, графиня приложила её к моей щеке.

– Я не хотела тебя обидеть, когда поблагодарила, Келлен.

Мариадна притянула меня к себе и поцеловала в губы.

Меня уже целовали. Правда, нечасто, но я чувствовал, что у меня есть с чем сравнивать. Нифения была первой, и первый раз с ней стал таким потрясением, что я не мог по-настоящему вспомнить тогдашние ощущения. Если подумать, второй раз она поцеловала меня, когда я принял её за парня, которому помог спастись от религиозных берабесских фанатиков, поэтому всё тоже случилось довольно неожиданно. С Сенейрой это началось как способ помочь ей вырваться из тисков магической пытки, а потом стало своего рода отчаянным облегчением боли. Здесь всё было по-другому.

Поцелуй Мариадны оказался тёплым, сладким и жадным. Она была старше меня и чувствовала себя уверенней. Она не пыталась делать громкие заявления или что-то утаить. Она знала, чего хочет, и брала от меня столько же, сколько я брал от неё.

Я почувствовал, как её руки скользнули вверх по моим рукам, шее, и в конце концов её пальцы запутались в моих волосах, сбив шляпу на землю.

Мои руки обвились вокруг её талии, притягивая её ближе, стараясь не тянуть слишком сильно.

Я услышал, как Рейчис подошёл к двери, принюхался, фыркнул и отвернулся. Я не обратил на него внимания. Я не обращал внимания ни на что, стараясь погрузиться в поцелуй так глубоко, как только мог. Желание Мариадны было очевидным. Оно было настоящим и знающим.

«Она хочет меня, – подумал я. – Не из любви, надежды или благодарности. Она просто хочет меня таким, каков я есть».

Вот чего Чёрная Тень вроде меня не ожидает когда-нибудь испытать.

Мужчина не должен ощущать себя в такой момент триумфатором. Так сказала бы Фериус. Но я ничего не мог с собой поделать. Моя сестра со свойственным ей высокомерием сообщила, что я убью Мариадну, но вот она здесь, живая, в моих объятиях. Леонидас, человек насилия – валет клинков, который, как предупреждала Тасия, собирался меня уничтожить, – был мёртв. Значит, вот оно каково, быть героем. Не человеком, осуждённым с первого взгляда, а тем, кем восхищаются. Которого даже желают. Я знал, что с моей стороны это мелочно, но не мог выбросить из головы мысль: «Я победил».

Мариадна неожиданно отстранилась, но осталась рядом, уткнувшись головой в мою грудь.

– Мы должны…

Она заколебалась.

– Остановиться? – спросил я.

Мариадна покачала головой. Её волосы защекотали мне нос.

– Подняться наверх.