Убийца любви

Майкл тогда сразу понял — это его последний шанс. Финальная возможность доказать Эмили свою любовь и серьезность его намерений, о которых она так часто говорила. Пару раз, когда они были немного выпившими, девушка даже в открытую говорила ему, что хочет замуж... И парень решился. Потратив все свои накопления, собранные за несколько лет работы в разных закусочных и супермаркетах, в свободное от учебы, время, Майкл купил скромное колечко с небольшим бриллиантом. Таким, который Эмили обязательно оценит...

Ход его воспоминаний прервала тень, резко скрывшаяся за очередным поворотом, ведущим в другое крыло. Будучи человеком очень щепетильным, мужчина не мог оставить сей факт без внимания и медленно направился вслед за убегающим силуэтом.

Оказавшись у подножия лестницы, он остановился, не зная, стоит ли идти дальше. Майкл уже было решился продолжить погоню, когда из легких вдруг выбило весь воздух. Одним сильным, невероятно точным толчком в солнечное сплетение кислород вырвался наружу, а горло обожгло как от яда. Видение длилось всего пару секунд, но их было достаточно, чтобы его сердце перестало биться.

— Эмили... — прошептал он одними губами, не отводя взгляда с поворота, где всего на долю секунды промелькнуло знакомое женское лицо и исчезло.

Образ, который он так тщательно охранял в своих мыслях, вдруг предстал перед ним, лишая возможности думать о чем-либо другом.

«Это все из-за дома, — объяснил он себе природу возникновения миража. — Я оказался там, где каждый угол пропитан памятью о ней. Ясное дело, что воображение начало рисовать несуществующие картины.»

Но тогда почему сердце так болезненно сжалось? Почему Эмили показалась ему... другой? И, в конце концов, почему не было прежних ощущений, которые вмиг охватывали его при одном только взгляде на эту девушку?!

— Чарльз? — хриплый, изрядно примасленный голос Джонатана разнесся по коридору, вырывая мужчину из лап собственных демонов. — Какая неожиданная, но приятная встреча! Заехал поздравить меня с Рождеством?

Подойдя к гостю вплотную, так, чтобы можно было свободно пожать ему руку, Харрис улыбался как ни в чем не бывало. Будто и не было никаких проблем с неустойкой, а Майкл был, чуть ли, не его другом детства.

К своему величайшему удивлению, мужчина подметил, что на Джонатане была все та же одежда, а под его глазами пролегли синяки. Именно такие темные мешки появляются после бессонной ночи...

— И это тоже, — прочистив горло, мужчина попытался ответить ему в той же манере, но не получилось. Единственное, что он сейчас мог — невозмутимо смотреть на своего собеседника. — Хочу поговорить о твоем долге, Харрис, — произнес Майкл, заслужив гневный блеск в глубине покрасневших глаз.

Некоторое время они оба молчали, словно готовясь к нешуточной борьбе, которая вот-вот развернется между ними. Но вскоре хозяин дома собрался. Тряхнув головой, словно отгоняя непрошеные мысли, он заставил себя заговорить.

— Думаю, дела лучше обсуждать в кабинете. Пройдем внутрь, — с этими словами Джонатан подошел к нужной двери и распахнул ее, пропуская своего гостя вперед.

Комната эта представляла собой помещение, выполненное в темно-коричневых тонах. Интерьер ее гармонично сочетался с дизайном особняка, восхищая своим, поистине королевским, убранством.

Две стены были полностью заставлены шкафами и встроенными полками для книг и многочисленных папок. Центральная же открывала великолепный вид на внутреннюю часть огромного сада и бассейн под открытым небом, освещенный яркими огоньками.

Указав посетителю на овальный стол, предназначенный сразу на десять человек, Джонатан занял место в его главе.

— Не думал я, — начал медленно Харрис, разливая в бокалы бренди, — что буду обсуждать дела в рождественскую ночь... Тем более, после той трагедии, что произошла в моей семье...

Упоминание о гибели Виктора подействовало на Майкла, как красная ткань тореадора на обезумевшего быка. Почувствовав новый прилив раздражения и гнева на человека, который решил подшутить над ним столь гнусным образом, мужчина подался вперед, сцепив руки в замок.

— Мне... жаль, — два коротких слова, но так много лжи! Черт возьми, он не переживал об этом ни на йоту! Не мог заставить себя чувствовать хоть что-то, кроме удивления. — Как это произошло?