Убийца магов

Поднялось несколько рук. Учитель выбрал плотного паренька, сидевшего на третьем ряду возле стены, на которой была растянута большая географическая карта.

Он быстро встал и, слегка волнуясь, проговорил:

— Изнанка — это слой тёмной материи, который образует подобие прослойки между мирами. Изнанка служит одновременно и скрепляющей субстанцией, и разделяющей.

— Совершенно верно, Руслан, — одобрительно кивнул географ. — Разумеется, это только теория. Как вам уже известно, взаимодействовать с этой крайне опасной материей могут только так называемые маги. Однако далеко не все. Да и достоверных фактов, подтверждающих, что подобное взаимодействие имело место, у науки нет. Так что, к сожалению, на данный момент мы вынуждены опираться только на теории. Давайте их и запишем, а после перейдём к географии Зон или, иначе говоря, мест, где зафиксированы признаки истончения границ между реальностями и просачивание тёмной материи.

С этими словами учитель включил дистанционным пультом проектор, и на опустившемся вместо доски белом экране появился портрет автора первой теории, которую нам предстояло законспектировать.

Слушал я очень внимательно. И записывал всё, что успевал. Особенно меня заинтересовали Зоны аномальной активности, как именовал их преподаватель, тыкая указкой в экран, на котором карты с отметками сменялись фотографиями и графиками. Я был удивлён, что в шестом классе всё это рассказывается на таком уровне, но дети воспринимали информацию, как норму. Даже умудрялись срисовывать примерные схемы. По крайней мере, мой сосед это делал. Я же, в основном, отмечал, где находятся Зоны. Скорее всего, именно там есть шанс вернуться в мой мир. Правда, они почти наверняка надёжно охраняются. Но это можно решить. Нет мест, куда попасть невозможно.

Конечно, в первую очередь меня интересовали Зоны, находившиеся на территории Российской империи — страны, в которой я оказался.

Ближайшая называлась Воттоваара, или Смерть-гора и располагалась на северо-востоке от столицы империи в шестистах семидесяти километрах. По словам, учителя, туда можно было добраться на поезде.

Другая называлась Аркаим. Третья — Молёбкинский треугольник. И была ещё Долина реки Вилюй. Все они находились от Санкт-Петербурга гораздо дальше, так что их я оставил про запас.

На дом нам задали подготовить сообщение о какой-нибудь Зоне на выбор. Я решил, что буду штудировать Воттоваару. В первую очередь, для себя. Ну и заодно задание выполню.

Когда прозвенел звонок, Хитров быстро сгрёб свои вещи в портфель, шепнул мне: «Не забудь — встречаемся в столовке!» и поспешно выскочил из класса.

У меня сборы заняли чуть больше времени. В основном, из-за мешка с учебниками. Так что выходил я в числе последних. И едва успел переступить порог, как на плечо мне легла тяжёлая и крепкая ладонь. Справа раздался голос с металлическими нотками:

— Владимир Оболонский? Задержитесь-ка на минутку!

Глава 4

Обернувшись, я увидел потянутого мужчину лет тридцати пяти, с аккуратной причёской и небольшими усиками. Голубые глаза смотрели на меня сверху вниз. Как же непривычно быть маленьким! И некомфортно.

— Меня зовут Николай Александрович Чирковский, — представился человек. — Я классный руководитель шестого «А». Получает, что теперь и твой.

— Здравствуйте, — ответил я.

— Вижу, ты получил учебники, — скользнув взглядом по мешку, сказал Чирковский. — Молодец. Пойдём поговорим.

Идти пришлось недолго: кабинет классного руководителя находился на том же этаже, в левом крыле. На двери было написано «Французский язык».

— Садитесь, Владимир, — Чирковский указал на первую парту, стоявшую напротив учительского стола. — Рассказывайте, как вам у нас?

— Нормально, — ответил я, украдкой бросив взгляд на часы.

Мне нужно было встретиться в столовой с Хитровым, но, кажется, рандеву накрывалось из-за этой совершенно ненужной мне беседы медным тазом.

— Познакомились с коллективом? — продолжил классный руководитель, беря в руки тонкую папку. — В вашем личном деле я прочитал, что в прошлой школе вы не очень ладили с другими детьми. Не расскажете, почему?

Что б я знал, какие там проблемы были у прежнего владельца этого тела.

— Не помню. Давно было. Ерунда какая-нибудь, наверное.

Классный руководитель поглядел на меня очень пристально. Явно не поверил. Мне на это было, естественно, наплевать.

— Ладно, оставим это. Надеюсь, здесь у вас сложатся с одноклассниками хорошие отношения. Могу я на это рассчитывать?

— Конечно. Без проблем. С какой стати мне с кем-то ссориться.

Преподаватель кивнул.

— Мне нравится ваш настрой. Он… продуктивный. Это главное. Уже с кем-нибудь подружились?

Я приподнял брови.

— За несколько уроков?

— Вы правы. Прошло маловато времени. С кем сидите?

— Один.