Рядом с гостиницей парковались таксисты. Одни помогали туристам вытащить чемоданы из багажника, другие чуть ли не насильно волокли к себе, ругаясь с конкурентами. Сам отель был пятиэтажным, с множеством открытых террас и балкончиков, крутоверхой крышей и мансардным уровнем.
По периметру Гексагон обступали комплексы, смахивающие на тайские кондики. Десять-двенадцать этажей, охраняемый вестибюль, прозрачные двери. Слева мне бросилось в глаза треугольное здание, стоящее на пересечении двух улиц. Если верить надписи на фасаде, это была фондовая биржа.
В центре Гексагона высилась станция канатки.
И, о чудо, капсулы ещё курсировали по заданным маршрутам. Проблема в том, что заляпанный кровью парнишка с кусаригамой явно привлечёт внимание кондуктора на верхней площадке. Арафатку я успел снять. Кусаригама теперь была завёрнута в платок и не бросалась в глаза.
Делать нечего.
Топаю к бомбилам.
После моих героических похождений следовало отдохнуть — и я решил посвятить воскресный день безделью. По примеру, так сказать, местных жителей.
Я успел заметить, что жители Фазиса со своим южным менталитетом не относятся к категории трудоголиков. Если кто здесь и вкалывает, то приезжие. Те, кто по разным причинам решили перебраться в сердце Дома Эфы, прикупив себе квартирку или виллу на берегу моря. Как правило, эти люди больше не зарабатывали в губерниях, подконтрольных конкурирующим кланам. Об удалёнке речи идти не могло из-за отсутствия компьютеров.
Так вот, горожане предпочитали наживаться на туристах, транзитной торговле, строительстве, фруктах и овощах. В Фазисе процветали изумительные схемы разводняка, от которых я за последние инкарнации успел поотвыкнуть. Если бы у местных была идеология, она сводилась бы к стремлению красиво жить, ничего при этом не делая.
…Вернувшись домой поздно вечером, я забросил шмотки в стиральную машину, отчистил кусаригаму от крови, тщательно вытер и наточил. Сгонял в душ, почистил зубы и лёг спать. На ужин и разговоры с Джан сил не осталось.
Утром девушка сообщила, что заказчик доволен выполненной работой. Джан перебросила Убытку отдельные образа из моих воспоминаний, до которых смогла добраться через сон. За графа с шулерскими наклонностями мне насчитали пятнадцать кусков, за каждого умерщвлённого бодигарда — ещё по десятке. Итого пятьдесят пять тысяч сочных имперских рубликов. Пушка-гонка.
В понедельник-вторник я решил посетить «Транскапитал» и открыть там счёт. Заодно выяснить, как снимаются деньги в разных городах, что у них с банковской тайной и переводами за границу. Мало ли, как судьба повернётся…
Кстати, утро для меня началось в десять.
Не худший вариант.
Я лежал, потягиваясь, смотрел на безоблачное октябрьское небо и в целом чувствовал себя неплохо. Уже за завтраком выяснилось, что конверт Убытка надо забрать в час дня из Центрального ботанического сада. Что мы и сделали. Джан извлекала бабки, я издалека за ней присматривал.
Вернувшись домой, мы поделили добычу по-братски, как в том анекдоте. И в кои-то веки решили погулять по городу, развлечься на аттракционах и сходить в настоящее кино. Погода была отличная, дул тёплый ветерок. Бархатный сезон подбирался к своему закономерному финалу.
И у меня мелькнула мысль, что жизнь-то налаживается.
Наивный чукотский мальчик…
Глава 34
В понедельник утром я по своему обыкновению вышел из дома, чтобы отправиться в школу. И первым, что бросилось мне в глаза, была красно-оранжевая ленточка, перегораживающая подступы к нашему жилью. Мне эта хрень сразу не понравилась. Развернувшись, чтобы закрыть дверь, я обнаружил объявление, отпечатанное на машинке и снабжённое зловещими печатями муниципалитета. Текст гласил:
Фух.
Задолбали.